Тайна одной башни - [8]

С затаенным дыханием подошли ребята к первому пню, который по диаметру походил на тот, что был им нужен. Приложили к нему отпиленный кругляш — нет, совсем не та форма. Подошли к другому — тоже не то. На осмотренных пнях Женька ставил углем крестики — чтобы больше к ним не возвращаться. Над третьим пнем ребята задумались: этот вроде подходил. Было решено обкопать его. За работу взялись с душой. Василек подрезал дерн лопатой и отбрасывал его в сторону, Толик копал в глубину. Сначала шла серая сухая земля, потом начался влажный желтый песок. Сантиметров тридцать, полметра, еще немного… Нет, очевидно, не тот пень.

Постояли, подумали: копать дальше или нет? Женька пустил в дело свой щуп — он легко лез в песок, не встречая никаких препятствий. Перешли к следующему пню. Этот оказался слишком тонким, очередной — слишком толстым. И так все время: то слишком тонкий, то слишком толстый. Но вот ребята наткнулись, как им показалось, как раз на тот самый пень, который был им нужен. Даже годовые кольца вроде совпали. Принялись его обкапывать. Тот же результат. Обкопали еще несколько. С каждым новым пнем работа шла все медленней и медленней. Василек уже с трудом отрывал дерн и все чаще посматривал на свои ладони, на которых белели водянистые пузыри. Женьке пришлось отдать Васильку щуп, а самому взяться за лопату. Один Толик не чувствовал усталости, орудовал лопатой легко и, казалось, без всякого напряжения. И пузырей на ладонях у него не было.

«Это потому, что он спортом занимается», — с завистью подумал Василек.

Толик заметил, что друзья устали, и дал команду отдохнуть. Ребята подвели первые итоги: добрых полтора десятка обкопанных пней — и никаких результатов.

Стало невесело. Даже словоохотливый Василек приумолк. Он с наслаждением растянулся во весь рост на душистой траве под широколапой елкой. Прилег и Женька. Толик взял котелок и куда-то пошел. Долго он ходил или нет — ни Женька, ни Василек не знали. Василек проснулся от того, что на лицо ему капал дождь. Он открыл глаза и стал осматриваться. Небо чистое, нигде ни облачка. А, так вот она — «туча»! Толик макал в котелок с водой березовую ветку и брызгал теперь уже на Женьку.

— Никак вас не добудишься, — смеясь, сказал он. — Пришлось водой оживлять.

— А где ты воду нашел? — спросил Женька.

— Тут недалеко озерцо есть.

— Так сбегаем искупаемся.

— Нет, не будем терять времени, — возразил Толик. — Давайте перекусим — и за дело!

После передышки лопаты как будто стали еще тяжелее. Ныло все тело, руки не слушались, а спина болела так, что хоть кричи. Правда, это длилось недолго. Спустя немного времени руки снова налились силой, спина перестала болеть, и работа пошла спорней.

За вторую половину дня ребята обкопали еще десятка два пней, но результат был тот же самый.

Снова пришлось задуматься. Что делать? Может быть, они понапрасну тратят время и силы? Может, сосна с буквами была спилена вовсе не на делянке, а где-нибудь в другом месте? Вон сколько одиночных пней они встречали по дороге…

Наконец Толик решительно заявил:

— Я считаю, что на полпути останавливаться нельзя. Мы обкопаем все подходящие пни и, если ничего не найдем, так и скажем: мы сделали все, что могли… А теперь айда купаться!

Толик первым сорвался с места, за ним бросились Женька и Василек.

Озерцо было небольшое, но глубокое. Ребята разделись и один за другим попрыгали в воду.

— А ну, кто меня обгонит? — крикнул Толик. Женька и Василек, фыркая и отдуваясь, поплыли

за ним вдогонку. Вскоре Толик услышал за спиной знакомое «у-ф-ф, у-ф-ф»: его догонял Василек.

Холодная вода как рукой сняла усталость. Вернулись ребята веселые, бодрые и голодные.

Пока поужинали — съели по куску хлеба с салом и запили водой — совсем стемнело. На поляне все замерло, только по-прежнему звонко трещали неугомонные кузнечики. Воздух стал влажным, и на тонких стебельках травы, на острых кончиках листьев заблестели первые, совсем еще маленькие капельки росы.

— Ну, спать, — сказал Толик. — Подъем завтра вместе с солнцем.

Все трое забрались в шалаш и удобно улеглись на пахучих еловых лапках. Женька и Василек уснули сразу, а Толик еще долго лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к ночной жизни леса.

А лес и правда, будто после перерыва на ужин, снова стал оживать. «Кр-кр-кр, кр-р-р», — где-то совсем близко хрипло прокаркала ворона. С другой стороны поляны ей откликнулась вторая. «Ку-гу, ку-гу, ку-гу», — вдруг разнеслось по лесу. Толик так и вскочил. Кто это? Он сразу успокоился, узнал: так кричит филин-пугач. Над самым шалашом послышались мягкие взмахи крыльев. «Наверно, сова вылетела на охоту, — подумал Толик. — На кого она чаще всего охотится? Ага, на зайцев». И верно — или этой, или какой-нибудь другой сове попалась добыча: вдруг раздался чей-то жуткий, пронзительный крик и хлопанье крыльев. Потом снова наступила тишина.

Толик был не из трусливого десятка, однако все это не давало уснуть. Тревожило и другое. А что, если все их усилия окажутся напрасными? Если бумаги истлели настолько, что на них ничего нельзя будет прочесть? Да еще удастся ли их найти? Во всяком случае, первый день поисков не принес ничего утешительного. А Толику так хотелось найти эти бумаги! Он вспомнил печальное лицо Ани, когда она сидела на телеге, отправляясь в больницу, и решительно отбросил все свои сомнения: «Нет, если их прятали в землю, то, наверно, рассчитывали, что они сохранятся. Нужно искать!»