Тайна одного портрета - [8]

– Я пока всего лишь удаляю грязь, – пояснила Гэбриэл. – Вы увидите разницу не раньше, чем я примусь за верхний слой.

Уэйн и Эдди помогли ей донести портрет и другие достаточно ценные вещи до подвального сейфа, и тут Гэбриэл вспомнила, что Адам Дайзарт просил ее разрешения посмотреть, как идет работа. Но сейчас все уже заперто и она осталась одна. Остается принять душ и привести себя в порядок перед ежевечерним визитом к отцу в больницу. Если Адам хочет присматривать за своей собственностью, ему придется находить для этого время в течение своего рабочего дня.

С пакетом печенья в руках, одетая в желтую рубашку и короткую юбку, открывавшую загорелые ноги, Гэбриэл впорхнула в четырехместную палату и обнаружила, что у отца уже находится один посетитель. Адам Дайзарт встал при ее появлении. Его улыбка говорила: попробуй-ка возразить против моего присутствия.

– Привет, – весело сказала Гэбриэл и наклонилась, чтобы поцеловать отца. – Как ты сегодня, папа?

– Гораздо лучше теперь, когда вижу тебя, малышка. – Гарри похлопал ее по щеке. – Ты что-то поздно. Хотя ничего страшного. Забегали Уэйн и Эдди, потом пришел Адам с рассказом о последней находке.

– Сегодня я как раз занималась весь день этой работой, поэтому и опоздала. – Гэбриэл улыбнулась, потом повернулась к мистеру Остину, чтобы поговорить с ним, как обычно, после чего уселась на стул, который придвинул Адам.

– Можно поинтересоваться, как продвигается работа? – спросил он.

– Очень медленно.

– Удивительно, что ты не поехал посмотреть, Адам, – сказал Гарри. – Мне ты всегда дышишь в затылок.

Адам искоса взглянул на Гэбриэл.

– Думаю, ваша дочь была бы против, если бы я стал дышать в затылок ей. – Он поднялся. – Мне пора. Я еще загляну к вам, Гарри.

– Когда соберетесь посмотреть на портрет, Адам, – сказала Гэбриэл самым любезным тоном, – постарайтесь успеть до половины шестого. В это время мы заканчиваем.

Отец удивленно посмотрел на нее.

– Так рано? Я обычно работаю еще пару часов после ухода ребят. Свет хорош в это время года.

Но ей пришлось бы потом спускаться в подвал одной.

– Если бы я так делала, то не успевала бы сюда, – сказала она.

– И то верно, – согласился он. – А все-таки, малышка, как идет работа?

– Я все еще удаляю первый слой пыли и грязи. – Она посмотрела на Адама. – Показывать пока нечего.

– Я заеду завтра, – сказал он не раздумывая. – Если это удобно… Гэбриэл.

– Конечно. – Она одарила его медоточивой улыбкой, получила в ответ циничный, насмешливый взгляд. Он ушел, оставив ее наедине с отцом.

Гарри Бретт неодобрительно покачал головой.

– Что у тебя за проблема с Адамом?

– Какая проблема? – с невинным видом осведомилась она.

– Да ладно тебе, ты ведь с отцом разговариваешь. Похоже, тебе не нравится Адам. Почему?

– Мне не обязательно должны нравиться твои клиенты, для которых я работаю. – Она похлопала его по руке. – Здесь нет ничего личного, папа. Наверное, плохое начало нашему знакомству положило то, что он ждал, чтобы я бросила все и занялась его «спящей красавицей». Еслк это действительно окажется «спящая красавица», – добавила она.

– Ты думаешь, что он прав? – спросил Гарри.

– Вполне возможно. Полотно определенно достаточно старое. Папа, прости, что я не смогу приходить и днем…

– Дорогая моя девочка, ты и так делаешь предостаточно. Не беспокойся. Дамы не обходят меня своим вниманием.

– Это они принесли тебе огромную корзину с фруктами?

– Это принес Адам – вместе с новым остросюжетным романом. А у тебя на лице опять то самое выражение, – сказал Гарри, укоризненно качая головой.

– Он ссужает тебя деньгами, приносит дорогие подарки… Наверно, это просто-напросто ревность с моей стороны. – Она печально улыбнулась. – На самом деле это здорово с его стороны. Хотя его приношения затмевают мое самодельное печенье.

– Только не для меня, – сказал Гарри с такой любовью в голосе, что Гэбриэл пришлось проглотить комок в горле…

– Как там у него дела? – спросила позже Лора Бретт во время ежевечернего телефонного разговора с дочерью.

– Папа выглядит хорошо, но…

– А что не так?

– Я поговорила с палатной сестрой, когда уходила. Если папу действительно выпишут на следующей неделе, жизненно важно обеспечить ему полный покой. А мы обе знаем, что как только он вернется на ранчо, то сразу окажется в этом сарае и начнет бедокурить вместо того, чтобы вести себя как благоразумный больной.

– А то я не знаю! – сказала Лора и засмеялась. – И над чем же вы трудитесь в данный момент?

– Я реставрирую один портрет для Адама Дайзарта.

Мать неэлегантно присвистнула.

– Ты имеешь в виду того самого Адама Дайзарта?

– Единственного на свете. Папиного синеглазого мальчика.

– Значит, ты снова с ним встретилась после стольких лет. Ну, и каков он?

– Высокий, брюнет, незыблемо самоуверенный, как и ожидаешь от человека, у которого есть все.

– Он тебе не нравится, это очевидно. И неудивительно: ведь отец нахваливал его тебе на протяжении стольких лет, что у тебя просто обязано было сложиться предубеждение против него.

– Сегодня, когда навещала отца, я застала Адама у него в палате. Он принес папе огромную корзину фруктов и только что вышедший остросюжетный роман, – мрачно сказала Гэбриэл.