Тайна одинокой леди - [30]

Оказавшись в комнате, которая скорее была похожа на рабочий кабинет, Бережнов первым делом достал бутылку водки.

– Будешь? – хмуро кинул он взгляд на Городецкого.

– Я вообще-то на машине, – начал было тот, но, видя выражение лица Владимира, махнул рукой: – Черт с ним, давай! И ты наплюй на все, Вова!

– Как, как можно наплевать на такое? – снова перешел на крик Бережнов, и я успокаивающе подняла руки. – Когда твоя жена спит с твоим братом, когда он переходит к ней на содержание, использует для того, чтобы тянуть из нее мои деньги! Какая же все это мерзость!

– Жизнь полна мерзости, – спокойно заметил Городецкий. – Не стоит воспринимать это трагически, лучше посмотреть на ситуацию философски – спокойнее будет. Я давно уже лишен иллюзий и не жду от людей ничего хорошего...

– Тебе можно позавидовать, – бросил Бережнов и снова наполнил рюмки.

– Владимир, – решила вмешаться я. – Понимаю, что явилась невольной виновницей вашего... состояния. И прошу вас простить меня. Но я делала это только для того, чтобы выяснить то, о чем вы сами меня просили. Потому и следила за вашей женой.

– Понимаю, – вздохнул Бережнов. – Да какое это теперь имеет значение? Мне уже глубоко плевать, кто грохнул этого скота!

– Значит, вы отказываетесь от расследования? – уточнила я.

Городецкий метнул на Бережнова быстрый взгляд. Тот ничего не ответил и только бессильно уронил голову на руки.

– Вова, завтра все будет восприниматься уже не столь остро, – произнес он. – Подумай, все же стоит узнать, кто убил Артема и спер деньги...

– Владимир, если вы сейчас скажете, что больше не нуждаетесь в моих услугах, немедленно уйду и не стану вас беспокоить, – мягко проговорила я. – Но если вы все-таки попытаетесь руководствоваться разумом, попросила бы вас рассказать мне поподробнее о том, что за человек был ваш брат и что у вас были за отношения в последнее время. Я, наверное, сделала ошибку, не занявшись этим сразу.

Бережнов молчал. Потом поднял на Городецкого воспаленные глаза и сказал просто:

– Давай выпьем.

Аркадий молча кивнул и разлил водку по рюмкам. Он вопросительно посмотрел на меня, но я отрицательно покачала головой.

– Вова, закурю? – спросил Аркадий.

– А, делайте что хотите! – махнул рукой Бережнов.

Не говоря ни слова и не чокаясь, они с Городецким опустошили свои рюмки. Бережнов с размаху опустил ее на стол и, посмотрев на меня долгим, мрачным взглядом, сказал:

– Я могу рассказать. Всю подноготную. Только сразу вас предупреждаю – не думайте, что под воздействием эмоций буду сейчас поливать брата грязью. Нет, буду говорить объективно. Присутствие Аркадия, кстати, позволит это доказать.

– Хорошо, слушаю, – кивнула я, и Бережнов начал:

– Артем всегда был бездельником. Просто патологическим. К сожалению, я понял это слишком поздно. Поначалу его жалел – мальчик рано остался без родителей. Мы с Региной позволяли ему практически все, она вечно возилась с ним как с собственным сыном... – лицо его болезненно перекосилось. – Если б я знал, чем это кончится!

Он плеснул себе в рюмку еще водки, выпил залпом, не закусывая, и поднял руки:

– Ладно, все, больше не буду сбиваться на эмоции. Так вот, денег он от меня всегда получал достаточно. Сам при этом никогда не работал, хотя вполне мог устроиться в приличное место. Я предлагал помощь. Но он бросил институт, в который попал по моей же протекции, пил, гулял... Я старался думать, что перебесится, не хотелось осознавать, что мой брат просто тунеядец по жизни. Потом увлечение поэзией... На мой взгляд, это была всего лишь отмазка, оправдание собственного паразитического образа жизни. А уж когда он бросил работу, на которую я же его устроил, терпение мое лопнуло. А у него после этого хватило наглости попросить у меня денег на издание своих стишков! Как будто я их не читал! Вы знаете, все-таки не дурак и сразу понял, что это полный бред. Что никто не захочет это публиковать. Разве что за большие деньги. И то неизвестно. А почему, собственно, я должен вкладывать деньги в заведомо провальные проекты? Ладно если бы он действительно был талантливым, а то ведь все это просто от безделья! И отказал ему. А он затаил обиду и злобу. С этого момента отношения между нами совсем испортились. Мы просто стали чужими. Артем бывал здесь редко, взял в привычку пытаться язвить на мой счет. Раньше я ломал голову – на что он живет? А теперь понимаю, что тут Регина постаралась. – Он криво усмехнулся. – Вот уж воистину материнское чувство!

– Больше он не просил у вас денег? – тихо поинтересовалась я.

– Нет, наглости не хватило, слава богу! Регина, правда, говорила, что он в Москву собирался. На что рассчитывал, непонятно. Ведь ясно, что денег на раскрутку она была не в состоянии ему дать. А я просто не стал бы давать и ясно это дал понять.

– То есть главная проблема, которая мучила Артема, – это деньги на издание его стихов? – сделала вывод я.

– Совершенно верно, – подтвердил Бережнов. – Подозреваю, что это делалось для того, чтобы потом кричать на каждом углу, что он гений, а брат его ничтожество.

Бережнов залпом выпил еще одну рюмку без закуски. Глаза его покраснели, взгляд замутился. Я видела, что он стремительно пьянеет. Городецкий бросал на него испытующие взгляды, но молчал, курил сигарету и выпускал дым в сторону раскрытого окна.