Тайна мистера Гарварда из Флагстафа - [7]

Анни сурово, со сдвинутыми бровями, мотнула головою в знак того, что она несогласна.

— Есть любовь, Джеймс, есть поэзия, науки, искусства, — сказала она, — есть желание нравиться ближним и получать их одобрение, есть любовь матери к детям, есть любовь к отечеству, к страждущим, — все это соединяет людей.

— Есть, конечно. Но поэзия, науки, искусства… из тысячи людей вряд ли один может пользоваться хотя бы одним из этих благодеяний. Желание нравиться есть чаще всего желание обольстить и обмануть. Любовь матери к детям не мешает тому, что по миру бродят сотни и сотни тысяч брошенных детей. Зло, Анни, бесконечно превосходит добро. И когда я понял это, когда я понял, как мы несчастны и как мы не умеем устроиться так, чтобы достигнуть хоть миража счастья, я плакал в первый раз в жизни, плакал горькими слезами. Это были хорошие слезы, достойные мужчины, потому что я плакал не над собою и не из-за себя. Поэтому мое послание к марсианцам, вызванное вначале дурным, эгоистическим чувством, вышло на самом деле патетичным, искренним и добрым.

Оно, по-видимому, тронуло марсианцев. Я так думаю, потому что они захотели меня утешить. Но то, что они сказали, было так ужасно, что я потерял голову, узнав его, пришел в ту великую ярость, в которой вы меня видели…

И в ответ на жадно устремленный на него взгляд умирающей, он пояснил:

— Они сказали, что скоро все земные бедствия будут кончены, потому что кончится самая жизнь нашей планеты. Астрономы Марса, которые наблюдают мировое пространство уже миллионы лет, не раз присутствовали при разрушении планетных миров. И они высчитали, что через двадцать пять лет Земля, на своем пути с остальной Солнечной системой по направлению к созвездию Геркулеса, потерпит крушение и разлетится в прах… Здесь я вскочил, не желая дальше знать ничего. Для меня было довольно.

Итак, вот куда мы идем. Через четверть века от того, что мы называем нашим миром, останется только рой блуждающих болидов, и в том месте, где он находился, будет зиять новая дыра в небе, одна из тех дыр, которые заметил еще Вильям Гершель. Вы видите, что мы мчимся в пространстве на настоящем поезде приговоренных к смерти, и что катастрофа близка для всех, для всех без исключения… Анни, вы не хотели бы дожить до этой минуты?

Из-под закрытых век Анни, по ее строгому, восковому лицу катились крупные слезы. Она отрицательно мотнула головой.

— Нет, Джеймс, не хотела бы. И я одобряю вас за то, что вы не захотели отнять у людей их последнюю иллюзию, что вы скрыли от приговоренных к смерти их смертный приговор и старались усладить их последние минуты. Страшна не смерть, a ожидание ее. И если бы люди знали, что через двадцать или сто или триста лет земной шар перестанет существовать, они бы превратились в диких зверей. Без иллюзии нельзя прожить на свете ни одного дня.

— Я так думал, Анни.

— Но вы сами, Джеймс, вы были очень несчастны с этой тайной в душе? Бедный человек! — добавила она, бросая на него взгляд, полный сострадания.

— Клянусь вам, нет, — ответил он искренне. — С тех пор, как я стал жалеть людей, я полюбил их, и я стал другим человеком. Так я умру или иначе, это для меня безразлично. Но мысль о том, что я полезен, что я нужен, что я исполняю роль доброй сиделки у постели умирающего, эта мысль наполняет мое сердце радостью. И эту роль я ни за что не променял бы на ту, которую я играл раньше. Жалкая роль!

Произошло молчание. Анни лежала неподвижно, вытянувшись, и даже веки ее перестали шевелиться. Гарвард думал, что она умерла. Вдруг улыбка пробежала по ее лицу.

— О чем вы думаете, Анни?

— Я думаю, что вы поторопились разбить ваш телескоп.

— Почему?

— Мне сдается, что марсианцы вас обманули, как вы их. Им хотелось, чтобы хоть один человек пожалел сразу всех людей, и они придумали сказку о крушении Земли. Если бы это была правда, они бы вам этого не сказали. Они знают, что пожалеть значит полюбить. И они не ошиблись, потому что пожалев людей, вы сделали для них много добра… A "поезд", о котором вы говорили, он все-таки существует. И он так мчится, так мчится…

Она не докончила фразы. Она умерла.

---

Газета "Новое время":

№ 9873, 30-го августа (12-го сентября) 1903 г., стр. 5–8 и

№ 9880, 6-го (19-го) сентября 1903 г., стр. 5–9.