Тайна лорда Листердейла. Подвиги Геракла. Сборник рассказов - [3]
На глаза миссис Сен-Винсент навернулись слезы, она с трудом сдерживала рыдания. Именно так выглядел и их «Анстейс». «Анстейс»…
Интересно, заметил ли ее переживания дворецкий? Если да, то у него хватило такта ничем этого не выдать — вот что значит выучка. Она любила таких вот вышколенных старых слуг. Ей было с ними спокойно и непринужденно. Они были для нее как друзья.
— Дом прекрасный, — сказала она мягко, — просто восхитительный. Я рада, что увидела его.
— Вы ищете жилье только для себя, мадам?
— Нет, со мной еще сын и дочь. Но я боюсь… — Она замолчала, не осмеливаясь продолжать, но инстинктивно почувствовала, что дворецкий понял ее. Не глядя ей в лицо, он произнес вежливо-безразличным тоном:
— Случайно я узнал, мадам, что владелец очень хотел бы найти хороших жильцов. Арендная плата для него не важна. Для него главное, чтобы дом попал в руки тому, кто будет бережно со всем обращаться, заботиться.
— Я бы так о нем заботилась, — тихо сказала миссис Сен-Винсент. — Спасибо вам за то, что все показали мне. — И повернулась, чтобы уйти.
— Не за что, мадам.
Он почтительно проводил ее и долго стоял на пороге, глядя ей вслед.
Она подумала: «Он все понял. Ему жаль меня. Он тоже старой закваски. Он хотел бы, чтобы именно я жила в этом доме, а не какой-нибудь лейборист[8] или пуговичный фабрикант! Да, мы — обломки старого — вымираем, но мы связаны друг с другом какими-то невидимыми нитями».
В конце концов она решила не ходить больше в посредническую контору. Зачем? Такую плату может позволить себе даже она. Но как быть со слугами? В подобном доме без слуг не обойтись.
На следующее утро на ее столе лежало письмо — из той самой конторы. Ей предлагали взять в аренду дом № 7 по Чевиот-Плейс. Две гинеи в неделю — сроком на шесть месяцев, а в конце приписка: «Хочу напомнить Вам, что слуги содержатся полностью за счет владельца дома. Надеюсь условия вам подойдут».
Условия конечно же были прекрасные. Она была так поражена всем этим, что даже прочитала письмо вслух. Последовал град вопросов, и ей пришлось рассказать детям о вчерашней поездке.
— До чего скрытная у нас мамулечка! — вскричала Барбара. — Там действительно так чудесно?
Руперт, солидно откашлявшись, приступил к подробному допросу.
— Что-то тут не то. На мой взгляд, все это подозрительно. Очень подозрительно.
— Ну-ну, мой непутевый братец, — сказала Барбара, сморщив носик. — Что же тебя не устраивает? Ты в своем репертуаре, Руперт, вечно тебе мерещатся всякие тайны. Ты просто начитался своих любимых детективов.
Чтобы в самом центре Лондона, и такая арендная плата — это же смешно, — сказал Руперт и добавил многозначительно: — К таким вещам надо относиться осмотрительнее. Нет, в этом предложении определенно есть что-то подозрительное.
— Чепуха, — сказала Барбара. — Дом принадлежит очень богатому человеку с уймой денег, он дорожит им, гордится и хочет, чтобы, пока он отсутствует, в нем жили приличные люди. Его можно понять. Деньги, возможно, не играют для него большой роли.
— И какой, ты говоришь, адрес? — переспросил Руперт у матери.
— Семь, Чевиот-Плейс.
— Ого! — Он вскочил со стула. — Так слушайте, что я вам скажу. Это тот самый дом, из которого исчез лорд Листердейл!
— Ты уверен? — спросила миссис Сен-Винсент.
— Абсолютно. У него есть еще несколько домов в Лондоне, но жил он именно в этом. Однажды вечером он вышел из него, сказав дворецкому, что отправляется в клуб, и больше его никто не видел. Ходили слухи, что он собирался бежать в Восточную Африку или куда-то еще дальше. Наверное, не успел бежать и его убили — в собственном доме. Ты сказала, что там все стены обшиты панелями?
— Да, — тихо сказала миссис Сен-Винсент, — но…
Руперт не дал ей договорить. Им овладело невероятное воодушевление:
— Панели! Значит, точно! Там наверняка есть хорошо замаскированный тайник. Труп запихнули туда, там он и находится. Возможно, тело сначала забальзамировали.
— Руперт, дорогой, не городи чепухи, — строго сказала миссис Сен-Винсент.
— Не будь идиотом, — посоветовала ему Барбара. — Твоя крашеная блондинка слишком часто водит тебя в кино.
Руперт поднялся и с достоинством, которое он мог почерпнуть в своем несолидном возрасте, сказал:
— Ты снимешь этот дом, мамочка. А я разгадаю его тайну. Вот увидишь. — И он выбежал из дома, боясь опоздать на работу.
Мать и дочь переглянулись.
— Сможем ли мы, мама? — робко прошептала Барбара. — О! Если бы нам удалось!
— Слуг, — сказала миссис Сен-Винсент патетически, — надо кормить, ты же знаешь. Конечно, это необязательно, но тем не менее это серьезное «но». Когда в доме нет прислуги, можно обойтись скромной пищей, а то и чаем…
Она жалобно посмотрела на Барбару, и та ей кивнула.
— Тут есть над чем подумать, — сказала мать.
Но на самом деле она уже приняла решение. Она видела, какой надеждой лучатся глаза дочери. И подумала: «Джим Мастертон должен видеть ее в подобающей обстановке. Это шанс — другого такого не будет. Я должна им воспользоваться».
Она села и написала посредникам, что согласна принять их предложение.
— Квентин, откуда эти лилии? Право же, я не могу покупать такие дорогие цветы.
