Тайна короля Якова - [40]

— Однако, как я понял, король не намеревался разделить с вами трапезу?

— Мне сказали, — беспомощно отозвался Марбери, — что этот слуга всегда имеет при себе противоядие.

— Оказавшееся спасительным для вас…

— Да.

Марбери, забыв обо всем, тоже оперся о стол Лайвли.

— Не думаете же вы?..

— Я всего лишь отмечаю, что вы были отравлены в присутствии короля, а затем спасены королем. Это несколько жестокий, но достаточно известный способ. Переполняющая жертву благодарность в сочетании с пережитым глубоким унижением во многих случаях обеспечивают преданность.

Марбери съежился, его била дрожь. Он понимал, что Тимон ухватил что-то важное, но не успел осознать, что именно, потому что тот продолжал:

— Вы привезли королю тайное известие: рассказали о совершенном убийстве и намекнули, что документы, присланные им самим, могли стать причиной преступления. В ответ он открылся вам в своей ненависти к колдовству, признался, что его пытались отравить…

— И сообщил, — прошептал Марбери, — что существуют потаенные или запретные Евангелия, не видевшие света более тысячи лет.

— После чего, — Тимон ударил ладонью по столу, — вас преследует известнейший в Европе наемный убийца — с той минуты, как вы выехали из Хэмптон-Корта! Если король желал обеспечить ваше молчание, сохранить свои тайны, он не мог найти лучшего палача, чем Пьетро Деласандер.

— Вы должны сказать мне, откуда его знаете, — прошипел Марбери.

— Вы должны сказать мне, как он умер, — возразил Тимон.

— Я уже сказал! — взорвался Марбери.

Тимон ответил в том же тоне:

— Разбойники? Очень разборчивые разбойники: убили его и помогли вам?

— Это долгая история.

— Тогда расскажите мне все.

— У меня кровь стынет. — Марбери колотил озноб, все тело сводили судороги.

— Мы вернемся в ваш кабинет, — терпеливо объяснил Тимон, — как только вы ответите на мои вопросы.

Марбери уже набрал в грудь воздуха, чтобы как можно короче изложить историю знакомства с маленькими разбойниками, представлявшуюся уже почти сновидением, но тут понял, чем занимается Тимон.

— Я догадывался, что вы были жертвой инквизиции, — он с трудом заставил себя улыбнуться Тимону. — Теперь это подозрение подтверждается. Вы очень тонко используете методы инквизиции, чтобы вытянуть из меня нужные сведения. Не было никаких действительных причин затаскивать меня в этот ледник и вести разговор над мертвыми телами — кроме возможности сказать, что я избавлюсь от этого неприятного положения, как только отвечу на все вопросы.

Тимон улыбнулся в ответ.

— Я гадал, долго ли мне удастся пользоваться этим инструментом, пока вы не поймете, в чем дело.

— Я уже не доверяю ни вам, ни людям, от которых вас получил, — напрямик сказал ему Марбери. — Вы, вероятно, почувствовали это и сочли необходимым вытянуть из меня все, что удастся, коварством.

— Я привык добиваться своей цели. Вы наняли меня найти убийцу, и я это сделаю. Чем больше я буду знать, тем быстрее справлюсь с порученным делом. Меня ничто не остановит.

— Я так и понял.

— Однако признаюсь, — мягче и с некоторым трудом продолжал Тимон, — что я был резче, чем необходимо, потому что уважаю вас и восхищаюсь вами. С моей стороны это неразумно. Эти чувства могут помешать моей деятельности.

«Правда это или новая уловка? — задумался Марбери. — По всем признакам, в отравлении в Хэмптон-Корте он неповинен, но можно ли быть в чем-то уверенным с этим человеком?»

— Я предлагаю перемирие на таких условиях, — продолжал Тимон. — Я расскажу вам — пожалуй, завтра — подробности всего, что произошло здесь в ваше отсутствие. Я уже говорил: это всколыхнет воды мира.

— А я, в свою очередь, — вздохнул Марбери, — хорошенько выспавшись, опишу вам свое путешествие ко двору — эта история превосходит самый нелепый вымысел.

— Тогда, ради бога, давайте уйдем из этой темницы, — Тимон поспешно направился к лестнице. — Я уже не чувствую пальцев на ногах.

— Боюсь, что, если эта дрожь не прекратится, у меня треснут кости, — подхватил Марбери, бросившись вслед за ним.

Оба поспешили в Большой зал.

Марбери размышлял над всеми странностями этого дня.

А Тимон вновь переживал события одной из сотен ночей, когда его вытаскивали из пыточной, чтобы снова бросить в камеру инквизиции, тесную, как гроб.

27

Марбери ушел не попрощавшись. Тимону пришлось в одиночестве пробираться по огромному безлюдному залу мимо пустующих столов, оставленных призракам. Выйдя оттуда, Тимон быстрым шагом направился к себе в комнату, сжимая, как распятие, рукоять кинжала. Темные тени мелькали перед ним. Он ускорил шаг, подгоняемый отчаянием. Пьетро Деласандер — так близко. И возвращение кошмаров инквизиции… Руки у него задрожали, губы шептали неслышные слова.

Бледная луна плыла в серебряной лодке облака по темнеющему небу спокойно и невозмутимо, будто насмехаясь над паникой Тимона. Ее белые лучи тянулись к нему сквозь ветви деревьев, маня и суля избавление от земного мира. А черные голые ветви походили на темные вены, по которым земная ночь вытекала в небо. Тимон не верил лунному призрачному покою. Единственное истинное спасение — в масле мускатного ореха.

Его получали горячей перегонкой и использовали различными способами. Мускатный орех был важной статьей английской торговли. В некоторых иудейских общинах, особенно у йеменцев, его применяли как лекарственное средство и замешивали в приворотные зелья. Масло помогало от тошноты, простуды и лихорадки, от болезней печени, селезенки и кожи — что оказывалось хорошим дополнением к любому приворотному зелью. Орех обладал и другими полезными свойствами: служил приправой к кушаньям и способствовал выкидышам. Женщин, пользовавшихся вторым его качеством, называли «мускатными дамами», а тех, кто предпочитал первое, — просто кухарками.