Тайна королевы - [17]

— Я исполню все ваши приказания в точности, ваше величество, но умоляю, простите меня, что я должен все же упомянуть об одном обстоятельстве. Дело в том, что мне придется обзавестись лошадью, а я совершенно без денег.

— Слава Богу, благодаря простой случайности, я сегодня захватила с собой полный кошелек, выходя из дому, — воскликнула королева, отстегивая свою сумочку от пояса и передавая ее Гелю. — За последнее время мой кошелек вообще редко бывал полон. Высыпьте все эти золотые монеты в свой карман и оставьте мне только несколько штук, чтобы они звенели в кошельке.

Гель исполнил ее приказание, и королева снова повесила сумочку на пояс.

— Употребите эти деньги на спасение сэра Валентина, — продолжала она, — может быть, у него в данную минуту и не окажется необходимой суммы, а остальное оставьте у себя, как вознаграждение за оказанную мне услугу. Конечно, это немного, но что делать, другим образом я не могу вознаградить вас. Может быть, конечно, если все обойдется благополучно, вы и найдете потом возможность когда-нибудь впоследствии появиться при дворе при других обстоятельствах, тогда, конечно, я не забуду, чем я обязана вам, и постараюсь уплатить свой долг по отношению к вам.

— Ваше доверие, ваше величество, лучшая для меня награда, — возразил Гель с жаром.

На это Елизавета только сказала:

— Пусть этот плотник выведет вас из сада таким же образом, как он привел вас сюда, а теперь не теряйте времени, и Бог да благословит вас.

Гель был на седьмом небе, так как королева милостиво протянула ему руку, к которой он прикоснулся губами, стоя все еще на коленях.

Это была прелестная нежная рука, она ею оставалась до самой смерти королевы, и таковою же помнил ее Гель до последних дней своей жизни. Не помня себя от восторга, он быстро поднялся и, пятясь назад, вышел из аллеи. Королева повернулась и быстро пошла по направлению, где ждала ее свита.

В эту минуту он чувствовал только, что жизнь его отныне принадлежала одной королеве, а Елизавета думала о том, как милостиво было к ней небо, послав ей в самую критическую минуту такого неожиданного помощника в лице этого скромного и в то же время предприимчивого юноши, который готов был исполнить ее поручение, хотя бы это стоило ему жизни.

Когда Гель очутился снова на улице, он ясно почувствовал все последствия ночи, проведенной в саду в холодное мартовское время; голова его болела невыносимо, благодаря выпитому накануне вину. Во время разговора с королевой он, конечно, не сознавал этого. Чтобы избавиться от неприятного ощущения, он зашел в первую попавшуюся таверну и там подкрепил свои силы горячим завтраком и стаканом вина.

Затем он зашел в таверну, где накануне оставил свою рапиру, и так как там сразу признали его, несмотря на его рабочую куртку, — обстоятельство, не вызвавшее ничьего удивления, так как всем давно известно было, что во время ночных похождений Гель Мерриот являлся и не в таких костюмах, — он получил свою рапиру без всяких разговоров и отправился затем по лавкам делать необходимые покупки. Несколько времени спустя на нем уже красовался новый коричневый бархатный камзол, темно-зеленый плащ, широкополая шляпа без пера и высокие сапоги, в голенищах которых почти совершенно исчезали его коричневые брюки.

Он в уме обдумал уже план предстоящего путешествия. Так как одному невозможно было бы справиться с разбойниками, если бы на него напали по дороге между Лондоном и Вельвином, он должен был прежде всего позаботиться о том, чтобы найти себе спутника и слугу. К счастью, путь его домой лежал как раз через рынок, где обыкновенно собирались все люди, остававшиеся без работы и ищущие ее, в каком бы виде она ни представлялась. Он быстро направился туда, и не успел он войти на рынок и смешаться с толпой, как вдруг издали увидел знакомое лицо, и знакомый голос окрикнул его:

— Послушай, Гель, ты еще жив! Я думал, что ты погиб сегодня ночью от руки какого-нибудь негодяя, — говорил Кит Боттль, пробираясь к нему.

— Но ведь мы, кажется, сегодня ночью были оба вместе? — нерешительно заявил Гель, так как смутно помнил, что было ночью.

— Да, вместе, пока я не потерял тебя из виду. Да, горе мне, что нас разлучили, Гель, потом, когда я остался один, я присел на камни и заснул, а во сне кто-то украл мой кошелек, теперь у меня нет ни одного пенни.

И действительно лицо Боттля было так грустно, что не могло быть сомнения относительно его денежных дел. Украли ли у него деньги, или он их пропил и проиграл, это, конечно, оставалось под большим сомнением, но во всяком случае глаза его устремились на ту часть костюма Геля, где у него обыкновенно лежал кошелек.

— По-моему мнению, Кит, лондонский воздух вреден для тебя, — заметил Гель, — тебе не мешает на несколько дней уехать отсюда в провинцию. Поедем со мной. Пожалуйста, не удивляйся моему предложению, у меня есть одно частное дело, и ты мне необходим. Тебе придется только ехать со мной, пить и есть ты будешь вволю, может быть, придется пустить в ход оружие, этого ты, конечно, не боишься, ну, а по окончании дела, если останутся барыши, мы разделим их пополам. Согласен ты ехать со мной?