Тайна королевы - [14]

— Служить вашему величеству — величайшее для меня счастье, — живо заметил Гель, и действительно он испытывал чувство глубокой преданности к королеве, как и вся остальная молодежь в Англии.

— Но все же вы мне не объяснили, как вы попали в мой сад, — сказала королева.

— Я помню, что произошла ссора в одной из таверен, где я был, — сказал Гель задумчиво, стараясь припомнить все перипетии прошедшей ночи. — Затем я очутился один на улице с капитаном Боттлем, тут произошел какой-то прискорбный случай, и затем я, кажется, заблудился и остался на улице совершенно один. Потом, я помню, я шел, поддерживаемый кем-то с двух сторон, и вдруг я, кажется, упал и потерял всякое сознание. Что было дальше, я не помню, впрочем нет, почему-то мне кажется, что вот тот плотник на том конце сада каким-то образом замешан в происшествиях этой ночи.

Плотник действительно в эту минуту показался в конце аллеи, где стоял Мерриот с королевой; он намеревался приступить к исправлению решетки вокруг одного из боскетов.

Королева, которая, когда надо, могла быть самой церемонной из всех монархов в свете, теперь прямо приступила к делу: она слегка кашлянула и этим обратила на себя внимание рабочего, он посмотрел на нее и упал на колени, узнав королеву. Та поманила его к себе, он подполз на коленях и продолжал стоять так, пока королева не обратилась к нему. Гель стоял тоже на коленях, так как обыкновенно королева требовала, чтобы говорящие с ней находились в коленопреклоненном положении.

— Вы знаете этого молодого человека? — спросила Елизавета таким спокойным тоном, что невольно и плотник слегка ободрился и рассказал дрожащим голосом, как они пошутили с товарищами и провели этого господина в сад, а затем испугались сами того, что наделали, и бросили его сонного под кустом. Несчастный стал жалобно молить королеву простить его и не губить его ради жены и восьми человек детей, которые у него были.

— Однако хороши у меня сторожа и стража вообще, — заметила королева, обращаясь к Гелю, — ведь, несмотря на вашу куртку, сразу видно, что вы не рабочий. Но, впрочем, может быть, все это к лучшему, — и, обращаясь к рабочему, она строго сделала ему выговор за неуместную шутку и, успокоив его обещанием, что простит его, если он сумеет молчать обо всем происшедшем, она велела ему вернуться к своей работе и снова обратилась в Мерриоту со словами: — Мне кажется, что вы посланы мне самим небом, так как я при всем желании не могла бы найти более подходящего человека. Мне именно нужен такой человек, которого никто не знает при дворе, и на которого никогда не падет подозрение в том, что я дала ему секретное поручение.

Гель в душе немного подивился тому, что королеве почему-то понадобился такой человек, но он, конечно, затаил эту мысль в своей душе и сказал только, что действительно само небо послало его сюда, чтобы он имел счастье услужить своей королеве.

Что касается королевы, то она уже решила про себя, что употребит этого человека для своей цели. Она пришла в сад, где искала уединения, чтобы на свободе обдумать, где бы найти человека, которому она могла бы доверить свою тайну. Она решила рискнуть и довериться вполне тому впечатлению, которое произвел на нее этот юноша; ей казалось, что он предан ей, и рыцарски оправдает ее доверие, исполнив ее поручение, хотя бы это стоило ему жизни. Делая вид, что колеблется, она только этим нарочно увеличивала его желание послужить ей, так как подчеркивала своей нерешительностью всю важность поручения, которое собиралась дать ему.

— Мне надо многое сказать вам, — начала она нерешительно, — а времени у меня немного. Я уже давно ушла от своей свиты, и там, вероятно, все удивляются тому, что я так долго мечтаю в одиночестве. Никто не должен знать, что я видела вас здесь и говорила с вами. Что касается этих плотников, я спокойна, что они не выдадут нас, так как я достаточно уже запугала этого беднягу, который теперь наверное ни жив ни мертв от страху. Теперь слушайте, что я вам скажу. Близкие мне советники случайно открыли, что в заговоре герцога Эссекского принимал участие и один близкий мне человек. Участие его выразилось настолько сильно, что он поистине достоин казни. Он пока еще и не подозревает о том, что его предали. Он сидит, вероятно, теперь у себя дома совершенно спокойно и не знает, что уже подписан указ об его аресте. Сегодня днем офицер, которому поручено произвести этот арест, отправляется в дорогу в провинцию, где живет этот человек. Мне удалось отсрочить отъезд этого офицера на несколько часов, но это все, что я могу сделать.

— Отсрочить, ваше величество? — спросил Гель, думая, что он ослышался.

— Да, отсрочить, — совершенно спокойно повторила Елизавета, — я отсрочила этот арест, чтобы иметь время обдумать, как бы устроить так, чтобы этот человек успел скрыться раньше, чем его арестуют.

Она подождала немного, пока удивленный взор Геля не принял более вдумчивого и внимательного выражения, и продолжала также спокойно:

— Вы удивляетесь тому, что я, которая могу повелевать, стараюсь вдруг прибегнуть к тайне, чтобы достичь своего желания? Вы удивляетесь тому, что я хочу дать возможность несчастному бежать и в то же время считаю необходимым давать указ об его аресте? Не проще ли было прямо помиловать его? Вы не знаете того, мой юный друг, что иногда монарху приходится издавать указы или санкционировать то или другое, чего в глубине души он никак не может одобрить?