Тайна королевы - [49]

Конечно, Лилиан сильно переживала из-за того, что ее возлюбленный проиграл гонку, но утешала себя мыслью, что он остался цел. Если бы она могла, то, несомненно, запретила бы Дэну летать, особенно после многочисленных несчастных случаев, связанных с авиацией, которые происходили по всему миру. Дэн, однако, только посмеялся над ее страхами и заявил, что не собирается менять опасную профессию. Тем не менее, в момент слабости он пообещал, что откажется от авиации, когда Лилиан станет его женой, но пока ничего менять не собирается. Однако в данный момент у Дэна не было ни единого шанса обнаружить убийцу господина Муна, а до тех пор, пока этот человек не будет передан правосудию, сэр Джон не даст согласие на замужество Лилиан. И их отношения развивались в эти темные дни вовсе не так, как того желала молодая пара.

Тем временем лорд Карберри часто заезжал в дом сэра Джона Муна и докучал Лилиан нежелательным вниманием, пока однажды она открыто не нагрубила ему. Но это никак не повлияло на его пыл. Всякий раз он лишь кисло улыбался и продолжал посылать Лилиан цветы и театральные билеты, а также различные ювелирные изделия, которые она с неизменным постоянством отказывалась принять. Но сэр Джон всегда был рядом с ней и постоянно твердил, какой счастливой девушкой она была, раз на нее обратил внимание пэр. «С твоими деньгами и его титулом, не говоря уже о его личных талантах, ваш брак был бы идеальным». Однако Лилиан ни за что не соглашалась и с упорством влюбленной женщины относилась к лорду Карберри, как к персоне нон грата, предпочитая думать только о Дэне Холлидее. Более того, она, словно ребенок, убегала от излишне строгой няньки. Иногда госпожа Болстреаф выступала в роли дуэньи, а иногда, зная, что Дэн настоящий джентльмен, позволяла влюбленным побыть вместе наедине, что, естественно, нравилось молодым больше всего. Чтобы никто ничего не мог сказать, добродушная улыбчивая дама следовала за нетерпеливыми влюбленными в рестораны и театры, дающие дневные спектакли, и даже в… кинематограф. Это было одно из последних развлечений, так потрясшее Дэна.

На этот раз госпожи Болстреаф с ними не было, так как она отправилась за покупками на Риджент-стрит. Она договорилась встретиться с Дэном и Лилиан в пять, а потом они втроем собирались выпить послеобеденный чай на Нью-Бонд-стрит. А пока было только три часа, и перед влюбленными лежал весь Лондон. День выдался погожим, и Лилиан предложила прогуляться в одном из не слишком популярных парков, где возлюбленные наверняка не встретили бы никого из знакомых. Дэн согласился. Влюбленные неспешно прогулялись по Пиккадилли. Потом Лилиан неожиданно заинтересовалась афишей биографического театра[17] и прочитала программу. Потом она увидела среди представленных картин ленту о старте аэропланов в Блэкхите, участвовавших в гонке Лондон – Йорк, и ей взбрело в голову, что она непременно должна посмотреть этот фильм. Дэн хотел угодить ей, кроме того, ему самому было интересно посмотреть на себя в кино. Поэтому вскоре слуга с электрическим фонариком провел их к паре мягких кресел в теплом темном зале. Фильм крутили по кругу, повторяя снова и снова. Влюбленные появились где-то на середине картины и не видели начала. Любопытствуя узнать, что было раньше, девушка выбила обещание у своего поклонника, что они останутся в зале до тех пор, пока не начнется повтор. Дэн согласился, но напомнил Лилиан, что в этом случае они не успеют прогуляться.

– Неважно, – сказала Лилиан, взяв его за руку под прикрытием дружественного полумрака. – Мы можем остаться здесь, пока не придет время встретиться с Болли на Нью-Бонд-стрит. Ты же знаешь, я обожаю кинематограф.

– И я тоже, надеюсь, – пробормотал Дэн и, словно для того чтобы подтвердить свои слова, нежно и очень выразительно сжал ее руку.

Как обычно бывает с подобными развлечениями, кинолента являла собой смесь комедии и трагедии, чтобы не пребывать долго на одной ноте. Но Лилиан с любопытством ожидала, когда начнут показывать сцены с авиацией. Когда, наконец, все появилось, девушка даже тихо вскрикнула от удовольствия, увидев, как Дэн возился у своего аэроплана – все его приготовления были точно запечатлены. Холлидей и сам оказался очень удивлен тому, как точно были воспроизведены все его действия, при этом у него возникло странное ощущение, что он столкнулся с собой лицом к лицу. Стараясь не пропустить ни одного кадра, он неожиданно сильно удивился, потому что в какой-то миг увидел перед толпой массивную госпожу Джарсел, прошедшую перед камерой. На мгновение она остановилась, словно высматривая кого-то в толпе, и Дэну удалось хорошо рассмотреть ее сильное лицо. Ошибки быть не могло, поскольку госпожа Джарсел была видной женщиной, и когда она наконец исчезла с экрана, Дэн удивился странному стечению обстоятельств, благодаря которому узнал, что госпожа Джарсел была на авиаплощадке в Блэкхите в тот день, когда таинственным образом убили инспектора Дарвина. Ее присутствие напомнило о том, что она владела странными духами с Суматры, а это, в свою очередь, напомнило о господине Пэнне и о запахе, исходящем от одежды мертвого Чарльза Муна. Более того, теперь Дэн был убежден, что госпожа Джарсел имеет отношение к банде, и, в придачу, к двум трагедиям, которые поставили правосудие в тупик. Он обрадовался, что пообещал Лилиан досидеть до того времени, когда начнется повтор фильма. Но когда Лилиан захотела встать – они досмотрели до того момента картины, с которого начали просмотр, Дэн убедил ее подождать и посмотреть сцены с авиацией еще раз.