Тайна королевы - [31]

– Все дело в том, что госпожа Армоир отчасти парализована и большую часть времени проводит в инвалидном кресле. Она читает, вяжет, болтает или раскладывает пасьянсы, – объяснила Милдред, когда троица вошла в маленький дворик и оказалась перед приземистой дверью, достаточно массивной, чтобы перекрывать вход в старинный мавзолей.

Их встретила пожилая служанка в нелепом платье из блестящей алой материи. Она провела их в темный зал, сама атмосфера которого отчасти напоминала турецкие бани – очевидно, дом обогревался паровыми трубами. В зале, куда их провели, стояло несколько резных сундуков из черного дерева и три или четыре неудобных стула с высокими спинками. Стены и пол были голыми, и общий облик всего помещения казался совершенно безрадостным. Однако, когда гостей провели по узкому коридору, они оказались в большой, роскошно декорированной комнате с низким потолком. Служанка в блестящих одеждах смотрелась здесь более органично, чем в предыдущем зале или коридоре. И в служанке, и в гостиной, где сразу бросалась в глаза любовь госпожи Джарсел ко всему цветному, теплому и светлому, скрывался намек на тропическое великолепие. Три больших окна в комнате выходили в сад. Они располагались прямо напротив двери, через которую молодые люди и их провожатая вошли. Однако света, льющегося из окон, было явно недостаточно, возможно, из-за зимнего сумрака, и гостиную освещало шесть больших ламп. Три из них стоял и на высоких латунных стойках в одном конце комнаты, а три – в другом. Свет лился через плафоны из непрозрачного стекла, заполняя помещение мягким сиянием. Столь удивительная сцена выглядела странной, и неожиданно было обнаружить что-то такое в этой бесплодной дикости.

Дэн сразу отметил преобладание алого цвета. Стены были покрыты яркой тонированной бумагой, пол с ковром имели фиолетовый блестящий оттенок, а потолок покрывали кроваво-красные арабески на белом фоне. Мебель из черного дуба была обита атласом такого же огненного оттенка, в то время как портьеры казались чрезмерно черными, словно с похорон. В камине, в алькове с отделкой из алой плитки, горел огонь. Кочерга, щипцы, лопата и клещи были из меди. Кроме того, в комнате было множество медных подсвечников, треножник того же сплава поддерживал курильницу, где неспешно тлел ладан. Медные подсвечники с античным узором стояли по обе стороны от камина. Таким образом выходило, что цветовая гамма помещения была красно-черно-желтой. Гостей окружали варварские тона, весьма теплый воздух и слабый запах ладана. Дэн пришел в замешательство, поскольку чувствовал себя словно в логове мага, злого и опасного. Но это было всего лишь впечатление, возникающее, стоит неожиданно войти из прохладного подземелья в комнату с тропическим воздухом.

Однако ни госпожа Джарсел, ни госпожа Армоир в своих костюмах не выразили пристрастия к ярким цветам. Их белоснежные одежды выглядели довольно неуместно, учитывая как обстановку комнаты, так и время года. Сама же госпожа Джарсел оказалась высокой дородной дамой с напористым характером, грубоватым лицом, темными зоркими глазами и гладкой оливковой кожей. Возможно, у нее были черные как смоль волосы, до того как время перекрасило их в белый цвет. «Наверно, ей за пятьдесят», – решил Дэн. Госпожа Джарсел обладала большой живостью и стиснула руку гостя крепко, по-мужски, в соответствии со своим властным видом. Ее белые одежды были совершенно простыми, даже без ленты. Она не носила никаких украшений, но весь ее облик говорил о самоуважении и достоинстве. В самом деле, когда она приветствовала молодых людей, от нее словно исходили материнские флюиды. И если в обстановке комнаты чувствовалось что-то варварское, то в хозяйке определенно было что-то материнское. Госпожа Джарсел, как мысленно признал Дэн, была настоящей загадкой, и он никак не мог разгадать ее.

Мисс Армоир тоже оказалась необычным существом, будучи полной противоположностью своей подруге, как по внешности, так и по манерам. Госпожа Джарсел была массивной, напористой и высокой, а ее подруга – хрупкой и робкой, маленького роста. Ее овальное морщинистое лицо имело цвет слоновой кости, черты были нежными, а маленькая, аккуратная голова клонилась набок в задумчивой манере. Седые волосы, не такие густые, как у госпожи Джарсел, были гладко причесаны и убраны под изящную кружевную шапочку, украшенную, как ни странно, орнаментом из драгоценных камней. Кроме того, она носила столько украшений, что их могло хватить обеим дамам. На пальцах у нее были кольца, на шее цепочки, на запястьях браслеты; она носила пояс из бирюзы, рубиновые броши и серьги из жемчуга. Менее изысканная дама с таким количеством украшений выглядела бы вульгарно, но госпожа Армоир хоть и сверкала, словно языческий идол, сохраняла спокойное достоинство и, несмотря на всю эту роскошь, выглядела совершенно естественно. Казалось странным, что такая миловидная женщина заперла себя в этом особняке, так что она оказалась еще одной загадкой для Холлидея. В самом деле, две дамы в роскошной комнате внушали Дэну мысли о «Тысяча и одной ночи» и создавали ощущение, что он стал героем какого-то изящного романа.