Тайна китайского апельсина - [50]

Высокая женщина ничего не ответила. В глубине ее зеленых глаз было заметно некоторое беспокойство, но в то же время в них сквозило что-то ускользающее и насмешливое, словно она и в самом деле была Чеширским котом, проделывающим свой фантастический фокус перед растерянной Алисой.

— Давайте поговорим начистоту, — продолжал инспектор. — Мы знаем о вас больше, чем вы думаете. Нам известно, например, что у вас находится несколько очень ценных драгоценностей из коллекции мистера Керка. Не так ли, Ирен?

На мгновение ее защитная маска спала, и она метнула быстрый взгляд на дверь в дальней части комнаты. Потом прикусила губу и снова улыбнулась, но ее улыбка уже не напоминала Чеширского кота, скорее она говорила об умирающей надежде.

— Бесполезно идти в спальню и искать их в сейфе, — усмехнулся инспектор. — Все равно их там уже нет. Мы вытащили их сегодня днем, когда вас не было в номере. Итак, Ирен, вы сами расскажете нам о том, что произошло, или хотите, чтобы я надел на вас клещи?

— Клещи? — пробормотала она, нахмурив брови.

— Бросьте, Ирен, вы меня прекрасно поняли. Так их называют у вас в стране, и я не сомневаюсь, что они уже не раз побывали на ваших очаровательных запястьях. — Внезапно он потерял терпение. — Вы украли эти драгоценности!

— А, — отозвалась она и на этот раз широко улыбнулась, словно ее надежда чудесным образом воскресла. — В самом деле, инспектор, вы говорите на таком чудовищном жаргоне! Вы совершенно уверены, что они принадлежат мистеру Керку?

— Уверен? — Инспектор вытаращил глаза. — В какую игру вы теперь играете?

— Если они принадлежат ему, то почему вы говорите о каком-то преступлении? Что дурного в том, если джентльмен решил подарить даме драгоценности? На минуту я подумала, что вы хотите сказать, будто мистер Керк их украл. Боже милостивый!

На секунду наступило глубокое молчание. Потом Эллери быстро спросил:

— Итак, Керк?

Джози Темпл в полном замешательстве наморщила свой милый носик и еще крепче сжала руку Дональда.

— Дональд, ты действительно отдал ей… эти вещи?

Керк стоял совершенно неподвижно, но у Эллери было такое впечатление, будто все его нутро превратилось в кипящий котел, в котором тысячи бурных чувств метались и набрасывались друг на друга, как крошечные змейки, опутавшие маленьких сыновей Лаокоона. На смуглом лице молодого человека не было ни кровинки: оно выглядело серым и измученным.

Он почти рассеянно снял ладонь мисс Темпл со своей руки и ответил:

— Да.

В сторону Ирен Левис Дональд Керк почти не смотрел.

— Ну вот! — весело воскликнула мисс Левис. — Теперь видите? Много шума из ничего. Я убедительно прошу вас, инспектор, немедленно вернуть мне драгоценности. Мне приходилось слышать самые ужасные истории о нечестных американских полицейских, которые…

— Хватит, — оборвал ее инспектор. — Керк, в чем дело? Вы хотите сказать, что действительно подарили дорогие предметы из вашей коллекции этой женщине?

Самообладание Керка лопнуло, как воздушный шар. Под пристальным взглядом Джози он упал в ближайшее кресло и закрыл лицо ладонями. В его приглушенном голосе звучало страдание:

— Да. Нет… Я не знаю, что я сделал.

— Не знаешь? — быстро спросила Ирен Левис. — Ах, Дональд, у тебя такая плохая память!

Не сказав больше ни слова, она поспешно направилась в свою спальню. Сержант встрепенулся, но расслабился после кивка инспектора. Через секунду Ирен Левис вернулась с листком бумаги.

— Я уверена, Дональд сам не понимает, что говорит, инспектор. Обычно я против того, чтобы выносить на люди столь… интимные вещи, но теперь у меня нет выбора, не так ли, инспектор? Дональд, стыдись!

Инспектор бросил на нее тяжелый взгляд, потом взял листок из ее пальцев и прочитал вслух:

«Дорогая Ирен, я люблю тебя. Я чувствую, что никогда не смогу тебя в этом убедить. Мои камни — среди самых ценных вещей, которыми я владею. Разве не доказательством моих чувств является то, что я отдаю тебе тиару, которая венчала голову русской великой княгини; «Красную брошь», принадлежавшую матери Кристины; нефрит, украшавший палец дочери китайского императора, — все эти редкие вещи, которые я хранил столько лет? Но я охотно отдаю их самой замечательной женщине на свете. Скажи мне, что выйдешь за меня замуж!

Дональд».

Мисс Темпл заметно задрожала.

— Какая дата, — спросила она ледяным тоном, — стоит под этим… эротическим письмом, инспектор Квин?

— Бедняжка, — пробормотала мисс Левис. — Я знаю, что вы сейчас должны испытывать. Но поймите, Дональд написал мне это письмо до того, как вы появились в городе, раньше, чем он вас узнал. А когда он встретил вас… — Она пожала великолепными голыми плечами. — C'est la guerre, et j'y tomba victime.[16] Поверьте, я не питаю к вам дурных чувств. Разве мое приглашение вам и Дональду — не лучшее тому доказательство?

— Топорная работа, — усмехнулся инспектор. — Если это страстное послание любовника, предлагающего руку и сердце своей Джульетте, то я — царь обезьян. Гораздо больше оно смахивает на историческое эссе. Разумеется, это липа, но я узнаю правду, даже если мне придется вытрясти ее из вас обоих! Керк, на какой дьявольский крючок подцепила вас эта женщина, если вы могли написать под ее диктовку такое письмо?