Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию - [47]

(Катынь, Расстрел. С. 35)

Все эти передвижения заключенных требовали времени. Не говоря уже о том, что сверку данных жертвы проводили в «ленинской комнате»!

Дело не в «ленинской комнате», а в том, где она находилась. Нельзя же допустить, чтобы обречённых на расстрел выводили за пределы внутренней тюрьмы?! Соответственно, по утверждению Токарева, эта «святая святых» каждого советского учреждения располагалась в полуподвальном помещении внутренней тюрьмы УНКВД! Получается, что важные совещания аппарата и политинформации Токарев и его замы проводили в полуподвале, рядом с заключёнными??

Поверить в такое можно только в страшном сне. Не случайно до сих пор никто не может указать даже предполагаемого места расположения «красного уголка» в подвале бывшего здания Калининского УНКВД.

В книге «Спи, храбрый» Станислав Микке пишет, что Токарев утверждал, что для расстрела первой партии поляков в 300 человек:

«…ночь оказалась слишком короткой, пришлось обратиться в вышестоящие инстанции, чтобы присылали поменьше. За ночь успевали расстрелять двести пятьдесят человек».

(Микке. С. 47)

Однако при системе, которую описал Токарев, за 9 часов невозможно расстрелять такое количество жертв.

Возможно возражение. Известен случай, когда два сотрудника НКВД в Сандармохе (Карелия, Медвежьегорский район) в январе 1938 г. за 4 часа расстреляли 450 человек. Однако расстрел в Сандармохе и расстрел польских военнопленных из Осташковского лагеря в Калинине весной 1940 г. нельзя сравнивать. В первом случае расстрел заранее связанных и подготовленных к казни людей происходил в лесу, непосредственно у могилы. Карельский исследователь Юрий Дмитриев так описывает процедуру расстрела в Сандармохе.

Заключенного вызывали в изолятор, где сверяли данные из дела с личностью, потом жертве связывали руки и уводили в соседнюю комнату, там срывали одежду и связывали ноги. Затем волоком тащили приговоренного в накопитель, в котором к вечеру формировалась очередная партия для расстрела. С наступлением темноты приговоренных грузили на автомашины и везли в урочище Сандармох, где расстреливали (Дмитриев. Место расстрела — Сандармох).

Кстати, известны примеры и гораздо более высокой «скорострельности» палачей. Например, 24 августа 1920 г. солдаты 49-го пехотного полка 5-й польской армии расстреляли из пулеметов всего за несколько минут 200 пленных советских казаков прямо в поле, где их и захоронили (Красноармейцы в польском плену… С. 271).

В Калинине расстрел, как свидетельствовал бывший начальник Калининского УНКВД Токарев, был поимённо-индивидуальный, связанный с поочередными передвижениями выводимых на казнь польских военнопленных внутри тюрьмы. В каждом случае требовалось время на открытие камеры, вывод заключенного, закрытие камеры, привод в «красный уголок», опрос, сверку данных, сковывание наручниками, перевод в «расстрельную» камеру, расстрел и вынос трупа.

Посещение авторами помещения бывшей внутренней тюрьмы в Твери (Калинине) показало, что, учитывая расстояния между камерами, этот процесс безусловно длился более двух минут и в реальности должен был занимать не менее 4 минут на каждую жертву. Не случайно, в большинстве случаев, даже в случае признания убийцы, проводят следственный эксперимент, который позволяет точно уставить, как было осуществлено убийство. Известны случаи, когда признание не проходило проверку следственным экспериментом. Обычно выяснялось, что такое признание было самооговором. В Твери Главная военная прокуратура РФ такой эксперимент не проводила.

Вызывает сомнения и физическая возможность одновременного размещения 250 человек в подвальных камерах внутренней тюрьмы Калининского УНКВД. 0,5 кв. м на человека явно недостаточно. Это могло спровоцировать беспорядки. В то же время утверждается, что НКВД делало все, чтобы жертвы до последней минуты не подозревали о своей участи.

Следует заметить, что «фрагменты польской военной формы обнаруживались на территории следственного изолятора № 1 города Калинина», который в 1940 г. находился на окраине деревни Ново-Константиновка (ныне это площадь Гагарина в Твери) (Мангазеев. Зачем нужен мемориал в Медном?). В отличие от здания областного УНКВД, малолюдное место расположения изолятора № 1 и его надежно укрытый от посторонних глаз внутренний двор позволяли обеспечить режим полной секретности при проведении массовой расстрельной акции. Однако этот факт почему-то не привлек внимания ни польских археологов, ни российских следователей.

Генерал Токарев сообщил, что расстрелянные поляки захоранивались на территории дачного поселка Калининского УНКВД вблизи поселка Медное. В то же время достоверно известно, что на этом спецкладбище были также захоронены репрессированные в 1937–1941 годах советские люди. Однако, как уже говорилось, их захоронения таинственным образом исчезли.

Противоречат показаниям Токарева и факты, приводимые в польском сборнике «Катынское преступление. Дорога до правды», хотя, на первый взгляд, они, казалось бы, подтверждают его версию о «чемодане „вальтеров“»:

«При раскопках 1991 года в Медном найдено 15 пистолетных гильз и 20 пуль Браунинг 7,65 (такие патроны подходят и для „вальтеров“), а также 2 пули от нагана 7,62. На 14 гильзах идентифицирован производитель — Deutsche Waffen- und Munitionsfabriken».