Тайна «каменного кольца» - [35]

— Ты бы хоть послушать пришла, хоть на один урок, — уговаривала она подругу. — Не понравится, никто не заставит учиться. У нас в классе, знаешь, сколько учениц? День занимаемся мы, день — мальчики. Удобно, правда? Не то что раньше — только по воскресеньям свободны.

Но Таня решительно отказывалась.

Как-то Краузе принес подругам контрамарки в кино. Маша при этом сделала глубокий книксен. Таня же стояла молча.

— Этот фильм есть приключения, — сказал, улыбаясь, Краузе. — Зер гут! Пойдете вместе.

— Таня не захочет, — огорченно заметила Маша. — Она не любит кино.

Краузе улыбнулся.

— Две баришня не могут иметь — как это? — одна мечта. Фрейлейн Таня любит другое: цветы, птичка... Не так ли?

— Я говорю по-немецки, — неожиданно сказала Таня.

— Великолепно! — обрадовался гитлеровец. — Нам будет удобней беседовать.

И он начал длинную речь о том, как хотел бы быть полезен молодежи, как понимает ее стремления. Машу позвала мать, и девочка, плохо понимавшая немецкий, торопливо убежала. Таня с тоской слушала.

— Мне жаль, — закончил Краузе, — что вы, фрейлейн Таня, чувствуете себя, как птица в клетке. — Офицер вкрадчиво улыбнулся. — Никто не стесняет вашей свободы. Я слышал, вы любите цветы, любите гулять. Когда произошел, э-э, несчастный случай, вы ведь ходили за цветами, правда?

Таня исподлобья посмотрела на собеседника.

— Цветы ночью не рвут. Я с вечера пошла в лес и заблудилась. Пришлось там ночевать.

— О-о! Получилась неудача, — посочувствовал Краузе. — Вы — смелая фрейлейн! Вы хорошо знаете лесные тропинки и другой раз будете осторожней, не так ли? Можете снова гулять, где хотите. Красиво, когда молодая девочка любит цветы. Сейчас весна. Я бы сам смотрел на чудесную природу, — Краузе вздохнул, — если б не задерживали дела. Я не такой сухарь, как иногда кажется. Хотите, могу дать пропуск, чтобы вас не задержали часовые?

Он встал, осторожно коснулся руки Тани и продолжал по-немецки: .

— Мы еще поймем друг друга, я верю. Вы считаете меня повинным в ваших несчастьях. Увы, повинна война! Я только слепой исполнитель и очень люблю детей. Ауфвидерзейн! — И Краузе вышел.

Девочка вытерла платком руку, которую трогал гестаповец, и, задыхаясь от слез, прошептала:

— Дедушка, милый дедушка, я больше не буду плакать, честное пионерское! Им ничего не узнать от меня никогда!

...Шли дни. Таня по-прежнему держалась с обитателями квартиры вежливо, но замкнуто. О многом она передумала за это время. Ей стала ясна собственная ошибка. Нельзя было на свой риск предпринимать поход в пещеру. Партизаны обошлись без нее, а она чуть было не погубила себя и теперь попала под пристальное наблюдение Краузе.

Но Таня верила, что скоро уйдет из ненавистной квартиры. Друзья не забудут о ней. Надо только набраться терпения. И девочка терпеливо ждала.

— Эта девчонка действует мне на нервы, — жаловалась знакомой мастерице-надомнице Клавдия Матвеевна. — Сидит, как барыня, с книжкой в руках. В школу не идет, дома не помогает. А вы знаете, лишний рот сейчас какая обуза?

Мастерица сочувственно вздыхала.

— Вы бы, Клавдия Матвеевна, приохотили девочку к рукоделию.

— Приохотишь ее, волчонка! — ворчала модистка.

А Мария Яковлевна, незаметная, худенькая швея-надомница, в это время разворачивала очередную партию «пошива».

Таня встречала Марию Яковлевну еще до войны. Она была хромая и потому работала дома — выполняла заказы для мастерских горпромкомбината.

Несмотря на слабое здоровье, никто не шил быстрей и лучше, чем она. Несколько любимых Таниных сарафанов были сшиты Марией Яковлевной.

К другим посетителям модистки Таня относилась равнодушно или неприязненно. Но Мария Яковлевна вызывала в ней чувство, похожее на симпатию. То ли потому, что не докучала девочке расспросами, то ли из-за ласкового, немного насмешливого взгляда узеньких глаз.

...Краузе не оставлял попыток выпытать у Тани нужные сведения. Он только избрал другой метод. Он попробовал действовать через Яна.

— Надо узнать, встречается ли Таня с братом или с Кравцовым. Ты ведь раньше был ее другом, — усмехнулся он. — Можешь намекнуть девочке, что мы насильно заставили тебя служить нам и ты жалеешь об этом. Я не против.

Ян пожал плечами.

Однажды, когда в доме стояла тишина, Таня раскрыла старые учебники и погрузилась в чтение. Вдруг в дверь ее комнаты слегка постучали. Девочка открыла дверь и отпрянула назад. За порогом стояли Ян и Каро. Не успела Таня опомниться, как пес радостно взвизгнул и бросился к ней Он прыгнул к ней на грудь, облизал нос, губы...

Таня гневно выпрямилась. Нет уж, с предателем она церемониться не станет! Она отогнала Каро, заперла дверь. Слышала, как заскулила обиженная собака, как позвал пуделя Ян. По лестнице зазвучали шаги, и все стихло. Очевидно, Ян пошел к «хозяину».

В другой раз Тане пришлось труднее. Клавдия Матвеевна передала девочке просьбу Краузе подняться к нему наверх.

Отказаться было нельзя. Таня шла, не оглядываясь, стараясь не видеть комнат, в которых прошло ее детство. Впрочем, все здесь стало непохожим, чужим.

Отворив дверь в бывшую столовую, теперь кабинет Краузе, Таня увидела Яна. Она догадалась, что Краузе умышленно устроил встречу, и это заставило ее сдержаться.