Тайна императорской канцелярии - [21]

– Стало быть, была какая-то причина…, – неуверенно пробормотал я.

– Это какая же? – вопросительно вздёрнул он брови. Ты бы, например, с бухты-барахты такое количество денег свалил бы в ближайшую канавку?

В ответ я лишь неуверенно пожал плечами, – поскольку к своему стыду о событиях Первой Отечественной войны имел лишь самые скудные и отрывочные знания.

– Вот и я про то! – назидательно покачал головой Михаил. Ни черта мы про те времена не знаем и судим о совпадении или не совпадении каких-то местностей только по каким-то отдельным приметам. К тому же сами мы данные приметы не видели и соответственно в достоверности этих сведений не можем быть уверены ни на йоту!

Слушать критику в свой адрес было не слишком приятно, но мой друг был в чём-то прав. Подходить к столь непростым и наверняка дорогостоящим поискам следовало куда как ответственнее. Всё же полковник генерального штаба с товарищами искал клад по приказу вышестоящего руководства и волей-неволей делал это формально. Ведь участникам похода было заранее известно, что всё найденное придётся возвратить государству. Мы же занимались поисками по собственной инициативе, лелея в глубине души потаённую надежду, кое-что получить и для себя. Поэтому, вынужденно признав глубину своего невежества в истории Отечественно войны 1812 года, я решил для начала хотя бы вчерне наметить на карте тот путь, по которому отходили войска «Великой армии».

Казалось бы, несложная задача, однако с ней я провозился почти две недели. И был просто счастлив, когда узнал о том, что на толкучке в Измайловском парке можно отыскать старинные карты. Во время второй поездки на эту своеобразную ярмарку старинных раритетов мне повезло приобрести «Генеральную карту театра войны 1812-го года. Конечно, это была не сама карта, а только её копия, но зато на ней небольшими крестиками были нанесены все те места, где ночевал Наполеон. А там где был император, была, разумеется, и его армия, во всяком случае, большая её часть. Указан был и масштаб карты: 1 см. = 17 вёрст.

Уплатив столько, сколько требовал продавец (торговаться мне даже не пришло в голову), я торопливо развернул покупку прямо на перроне метро. Первая ночёвка была почему-то отмечена только в районе Можайска, вторая в Гжатске (современный Гагарин), третья в Слободе. Далее крестики, в своём неудержимом стремлении на запад, пробегали через Вязьму, Дорогобуж, Смоленск, Корытню, Красный и быстро подбирались к интересующему меня району. Подошёл переполненный поезд, и я прервал столь увлекательное занятие, надеясь продолжить его дома.

Проведённый вечером анализ раритетной карты вовсе не укрепил мою уверенность относительно того, что наш полковник и в самом деле обнаружил истинное место захоронения малой кассы. Из неё со всей очевидностью следовало, что от дороги, по которой продвигались основные силы великой армии до предполагаемого места заложения клада, расстояние было порядка двадцати километров. И это обстоятельство показалось мне довольно странным. Отступление, да ещё в тех условиях, когда тебя непрерывно преследуют подвижные разъезды противника, невольно заставляет отходящих солдат держаться кучно, прикрывая друг друга. Это понятно без дополнительных комментариев. А тут получалось, что какая-то небольшая группа военнослужащих откололась от основной колонны и помчалась куда-то в сторону, чтобы, рискуя не только ценным грузом, но и собственными головами, закопать несколько бочонков с монетами у безвестной речушки Копысица. Почему они не могли это сделать, отъехав от дороги не на двадцать километров, а на двадцать метров? Не хотели делиться добычей с посторонними, что ли?

Поселившаяся в душе неуверенность заставила меня вновь и вновь вглядываться в старинную карту. И вскоре глаза наткнулись на точку, рядом с которой хорошим каллиграфическим почерком было написано слово – Могилёв. Судя по сноске в правом нижнем углу карты, Могилёв считался губернским городом и весьма вероятно в нём стоял французский гарнизон. Чисто теоретически можно было предположить, что если бы французы отходили к Орше, то они могли бы появиться вблизи Александрии, то есть на берегах всё той же речки Копыщенки. Но стояли ли оккупанты там в действительности? А если стояли, то по какой именно дороге отступали? Ведь мало того, что Могилёв являлся даже тогда крупным перекрёстком торговых путей, так ещё и ведущая к Орше дорога раздваивалась в районе Шклова!

И опять же в моей голове возникал тот же самый вопрос. Если из Могилёва отходил какой-то гарнизон, то он наверняка не был измотан в предыдущих боях и не страдал от голода как остальная армия. Тогда почему же они закопали золото, не доехав до основных сил те же самые двадцать километров? Неужели надеялись на то, что никто не спросит с них за непонятно почему брошенное на дороге золото? Впрочем, вероятно какие-то события там происходили и при соответствующей интерпретации могли быть использованы начальником конвоя для оправдания своих действий. Но какие тогда происходили события на дороге Могилёв – Орша я, разумеется, не знал абсолютно, но вполне отчётливо понимал, что узнать о них совершенно необходимо. Собственно говоря, именно от этого зависели все наши дальнейшие действия. Если бы удалось отыскать упоминание о неких роковых событиях, произошедших вблизи Днепра осенью 1812 года, которые могли заставить охрану кассы срочно спрятать свой груз, тогда да, следовало начинать планировать практические действия по отысканию золота.