Тайна голландской туфли. Тайна испанского мыса - [41]

В это время Филип Морхаус вышел из передней двери, осторожно огляделся и примерз к месту, увидев три фигуры.

Он застегнул пальто до подбородка, натянул пониже шляпу и сбежал по ступеням. Пробегая мимо полицейских, он пробормотал извинения. Они внимательно поглядели ему вслед.

Морхаус, не оглядываясь, широкими шагами заспешил в направлении города.

Трое детективов расстались у портика. Один пошел вслед за Морхаусом, второй исчез в кустарнике возле стальных ворот, третий громко постучал в парадную дверь дома.

Глава 16

УМОПОМЕШАТЕЛЬСТВО

Окружной прокурор опаздывал в свой офис, поэтому требовал ехать быстрее. Харпера высадили по его просьбе в Вест-Сайде для срочного звонка по телефону. Полицейская машина взвизгивала тормозами, пробираясь через напряженное движение полуденного Нью-Йорка.

В дергающейся на ходу машине инспектор Квин мрачно подсчитывал на пальцах те вопросы, в которые он обязан вникнуть по приезде в управление… Поиски таинственного посетителя Дженни; исследование найденной хирургической униформы для того, чтобы обнаружить ее истинного владельца; кроме того, нужно было определить магазин, который продал проволоку, которой удушили миссис Дорн; исследовать в лаборатории нитки, собранные с униформы…

— …И большинство из этих манипуляций — совершенно бесполезны! — прокричал старик через шум мотора и вой сирены.

Машина остановилась у парапета Голландского мемориального госпиталя, чтобы высадить Эллери, затем сразу же набрала скорость и исчезла в направлении Даун-тауна.

Второй раз за этот день Эллери Квин поднялся по ступеням госпиталя — и во второй раз в одиночестве.

Айзек Кобб нес дежурство в вестибюле, переговариваясь с полицейским. Напротив главного лифта Эллери обнаружил доктора Минхена.

Он кинул взгляд вдоль коридора. При входе в кабинет анестезии стоял детектив, оставленный час тому назад. Полицейские сидели и в комнате ожидания. Тут же подскочили трое, тащившие тяжелое фотооборудование.

Эллери и доктор Минхен повернули за угол налево и вошли в восточный коридор. Они прошли мимо телефонной будки, в которой был найден брошенный хирургический костюм. Будка была теперь запечатана клейкой лентой. Несколькими шагами дальше по коридору они свернули в северный коридор, подошли к закрытой двери.

— Подожди, Джон. Это — внешняя дверь к лифту предоперационной, так? — насторожился Эллери.

— Да. Здесь двойная дверь, — ответил Минхен. — В лифт можно войти либо из коридора, либо через предоперационную. Коридорной дверью пользуются, когда пациент поступает через больничную палату на этом этаже.

— Прекрасно продумано, — прокомментировал Эллери. — Как и все вокруг. И, как я вижу, наш сержант опечатал здесь дверь.

Минуту спустя, когда они были в кабинете Минхена, Эллери вдруг попросил:

— Расскажи мне подробнее о взаимоотношениях Дженни с остальным штатом. Мне нужно знать, как его воспринимали люди.

— Дженни? С ним нелегко поладить; поначалу его приняли настороженно, однако скоро стали уважать, и это уважение заслужено. Его репутация хирурга неоспорима. Профессионализм — прежде всего, Эллери.

— Ты утверждаешь, — уточнил Эллери, — что у него не было врагов в госпитале?

— Враги? Вряд ли. Если только какая-то личная вражда укрылась от моего взгляда. — Минхен задумчиво поджал губы. — Правда, но если подумать, то есть в госпитале один человек, который всегда был в оппозиции к Дженни…

— Да? И кто же он?

— Она… Доктор Пеннини. Заведующая — впрочем, бывшая заведующая — родильным отделением.

— Почему «бывшая»? Сама подала в отставку или уволена?

— Ах, нет-нет. Просто в госпитале недавно была перетасовка кадров, и Пеннини была назначена главой ассистентского совета. А вместо нее, пока номинально, назначен Дженни.

— А почему?

— Это произошло не по воле самой Пеннини, — поморщился Минхен. — Просто воля покойной… видишь ли, еще одно из ее проявлений любви и уважения к Дженни.

— Понятно. — Эллери нахмурился. — Говоришь, была в оппозиции? Просто профессиональная ревность, я полагаю.

— Не просто. Ты не знаешь личности доктора Пеннини, иначе бы так не говорил. Итальянская кровь, страстный темперамент, да еще, как мне кажется, налицо определенная мстительность.

— И что из того?

— Я сказал тебе — это мстительная женщина. Вот, собственно, и все. — Минхен выглядел слегка удивленным.

Эллери церемонно, медленно зажег сигарету.

— Естественно. Глупо с моей стороны. Ты не упомянул… Я бы хотел видеть эту Пеннини, Джон.

— Конечно. — Минхен набрал номер. — Доктор Пеннини? Джон Минхен. Рад, что быстро нашел вас. Вы всегда заняты в этот час… А не можете ли прийти прямо сейчас в мой кабинет, доктор?.. Нет, ничего особо важного. Несколько вопросов к вам, познакомитесь с одним представителем… Да. Будьте добры.

Эллери разглядывал свои ногти, пока в дверь не постучали. Оба встали, Минхен крикнул:

— Войдите!

Вошла коренастая женщина в белом облачении. Взгляд приковывали ее нервные движения.

— Доктор Пеннини, позвольте мне представить вам мистера Эллери Квина. Мистер Квин помогает расследовать дело об убийстве миссис Дорн.

— Понятно. — Голос доктора был грудным, глубоким, почти мужским. Она подошла к одному из кресел и села.