Тайна гибели генерала Лизюкова - [125]
Развязка наступила утром 26 июля. Подведя резервы, противник нанёс сильный удар в обход Лебяжьего на Большую Верейку и практически окружил всю нашу ударную группировку. Остался только небольшой проход, и части 1 ТК Катукова стали быстро выходить из мешка на северо-восток. Но различные части двух стрелковых дивизий оказались в окружении. 193 сд попала в окружение практически полностью. Деморализованные безуспешными боями, тяжёлыми потерями и, главное, потерей управления со стороны командования, части дивизии буквально сгрудились в Лебяжьем, оказавшись в низине под перекрёстным огнём с высот долины реки Большая Верейка.
Опасаясь бегства и стремясь хоть как-то организовать отход частей на северный берег, командир дивизии с группой офицеров штаба самолично прибыл к месту переправы. В это время на северный берег реки переправлялся последний батальон арьергардной танковой бригады 1 ТК Катукова, прикрывавший выход корпуса из боя и имевший задачу выйти вслед за главными силами корпуса в тыл.
Увидев это, генерал Смехотворов преградил путь танкам и, угрожая оружием, закричал, что расстреляет командира батальона, если тот отойдёт в тыл и бросит пехоту[356]. Танкисты в замешательстве остановились. Никакие ссылки на полученное ими указание выйти из боя не действовали на терявшего самообладание комдива. Он заявил, что своей властью отменяет все полученные ими распоряжения и приказывает танкистам прикрыть отход своей дивизии! Так, под угрозой открыть огонь, Смехотворов заставил комбата оставить все его 9 танков и остатки мотострелкового батальона в деревне для поддержки пехоты и обороны переправы[357]. Кроме того, чтобы на всякий случай подстраховаться и не дать танкистам уйти, Смехотворов, как свидетельствуют документы, «силой оружия отобрал личные документы, в том числе и партбилет», у одного из старших офицеров бригады[358]. Можно только догадываться, на каких тонах шёл разговор командиров у переправы в то июльское утро. И всё это в присутствии экипажей, на глазах у десятков бойцов…
Так танкисты Катукова, не имея никакой связи со своим командованием и не выполнив его приказ, не по своей воле вступили в Лебяжьем в свой последний бой. Но бой этот был по сути уже проигран ещё до его начала. 193 сд стремительно теряла боеспособность и быстро превращалась в огромную толпу мечущихся по деревне людей. Большое количество вооружения, транспорт, многочисленное имущество дивизии были брошены.
Тем временем, хорошо наблюдая Лебяжье с высот и левого, и правого берега долины реки, противник сосредоточил огонь по последним очагам сопротивления и стал быстро подтягивать свои противотанковые средства для уничтожения оставшихся в деревне танков. Лишённые подвижности и маневра, тесно стоявшие в низине, они стали относительно лёгкой добычей вражеской противотанковой артиллерии. В течение утра один за другим все наши оставшиеся танки были подбиты и сожжены. Большинство экипажей погибло, и только небольшой части оставшихся в живых танкистов удалось пробраться вдоль русла реки к селу Большая Верейка и к ночи выйти к своим[359].
Потери 193 сд были катастрофическими, в том числе и в командном составе. Так, по архивным данным, за период с 21 по 28 июля 1942 года, то есть за одну неделю боевых действий, главным образом в боях под Лебяжьим было убито и пропало без вести 311 человек только из старшего и среднего комсостава, 1141 человек младшего комсостава и 3172 рядовых! Количество раненых превысило 2800 человек. Общие потери дивизии составили почти 7500 человек![360]
Значительное число погибших было похоронено именно в Лебяжьем. Командир дивизии генерал Смехотворов был ранен[361], зам. командира дивизии комбриг Романов, командовавший дивизией в первых боях, попал в плен[362], комиссар дивизии полковой комиссар Нечаев ранен, начальник политотдела батальонный комиссар Овчаренко ранен[363], начальник штаба дивизии ранен[364], комиссар одного из полков ранен, комиссар другого полка убит[365].
Начальник отдела кадров 38-й армии полковник Якимов доносил удручающие данные о некомплекте комначсостава 193 сд: «Командир дивизии — 1, штадив 1, комбатов стрелковых 5, командиров отдельного батальона связи 1, замкомандиров стрелковых <рот> 26, пулемётных дивизионов, минрот 10, автоматных 3, ПТР 11, командиров стрелковых взводов 96, пульвзводов 39, минвзводов 57, автоматных 12, ПТР 28, взводов связи 7, пешей разведки 3, конной разведки 3, сапёрных 4, переводчиков 2 разряда 1, капельмейстер 1, дивинженер 1, помначштаба стрелковых полков 6, адъютантов старших 2, командиров транспортных рот 19, завделопроизводством. Прошу ускорить высылку комначсостава для покрытия некомплект»[366].
После выхода из окружения и сбора остатков дивизии оказалось, что только из политсостава дивизии было убито и пропало без вести 40 человек. В штабе одного стрелкового полка остался только один (!) человек, а в штабе второго полка вообще никого не осталось![367] А ведь это в подавляющем своём большинстве были офицеры!
Около полудня немцы вошли в Лебяжье. Село представляло собой страшное зрелище: повсюду лежали трупы погибших, брошенное оружие и снаряжение, подбитая и сожженная техника. Вражеская пехота начала прочёсывать улицы Лебяжьего и искать остававшихся в селе красноармейцев. Из подвалов и погребов, из домов и с огородов, из прибрежных зарослей немцы выгоняли оказавшихся в Лебяжинской ловушке бойцов, командиров и политработников. В тот день в плен под Лебяжьем попало до тысячи человек! В силу того, что в окружении оказались КП и штаб дивизии, подавляющая часть дивизионных документов была уничтожена или попала в руки противника. Никакого учёта погибших не было, где и кого успели похоронить, никто толком не знал, даже о погибших или пропавших без вести командирах и политработниках сведений не было.
В самые первые дни наступательной операции «Блау» ударные части вермахта, рвавшиеся на восток, были остановлены около поселка и станции Касторное. Именно здесь получила боевое крещение прославленная 284-я стрелковая дивизия, которой командовал будущий герой Сталинграда — подполковник Батюк. Бойцы, командиры и политработники дивизии проявили в этих боях настоящие мужество и самоотверженность и в самых тяжелых условиях, смогли задержать сильного и опытного врага, так и не пропустив его через свой рубеж обороны. Автор дает в книге объективную картину событий, впервые привлекая советские и немецкие документы.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
Дмитрий Григорьевич Павлов — одна из наиболее трагических фигур начала Великой Отечественной войны. Генерал армии, Герой Советского Союза, заслуженно снискавший боевую славу на полях сражений гражданской войны в Испании, Павлов, будучи начальником Особого Западного военного округа, принял наиболее страшный и жестокий удар немецко-фашистских войск — на направлении их главного удара. Да, его войска потерпели поражение, но сделали все от них зависящее и задержали продвижение врага на несколько недель, дав возможность Генеральному штабу перегруппировать силы и подготовиться к обороне.Генерал Павлов был расстрелян 22 июля 1941 года по приговору Военного трибунала, но истинные причины суровой расправы над талантливым полководцем были похоронены в недрах архивов НКВД — ГПУ…
В июне 1944 года Красная Армия нанесла по германской группе армий «Центр» сокрушительный удар, который буквально испепелил части вермахта, находившиеся в Белоруссии. В считаные дни был освобожден Минск, а вскоре советские солдаты вышли к границам СССР. Десятки тысяч немецких пленных прошли «маршем позора» по улицам Москвы. Операция «Багратион», о которой рассказывается в этой книге, стала своеобразной местью за летние поражения 1941 года.
Один из парадоксов истории заключается в том, что мы невольно оцениваем события далекого и не очень прошлого по меркам сегодняшнего дня. Так к далекому 1941 г. подходят с мерками СССР времен его расцвета. Книга Д. Шеина и А. Уланова позволяет нам увидеть настоящий сорок первый и танковые войска Красной армии такими, какими они 70 лет назад встретили агрессора на границе. Эта книга стала плодом многолетних архивных исследований независимых экспертов. Она позволит по-новому взглянуть на привычные и казавшиеся незыблемыми факты и пересмотреть устоявшиеся оценки известных событий (Алексей Исаев).
В течение всей Великой Отечественной войны советские партизанские отряды непрерывно росли и множились, нападали на вражеские гарнизоны, проводили дерзкие рейды, взрывали идущие к фронту эшелоны. В составе отрядов были и красноармейцы, и гражданские, никогда прежде не бравшие в руки оружия, и более или менее подготовленные сотрудники спецслужб. Они почти не имели оружия — кроме того, которое им удавалось добыть у врага и которого, как и медикаментов, катастрофически не хватало. Но партизаны не сдавались и вели борьбу.