Тайна французского порошка. Этюд о страхе - [11]

Праути, обреченно глянув еще раз на труп, сунул руки в карманы.

— Одна пуля, — продолжал он, — угодила в область сердца. Это классическое огнестрельное ранение в перикард, инспектор. Пуля раздробила грудную кость, проникла сквозь перикардиальную перегородку и пошла далее — сначала через волокнистый слой околосердечной сумки, затем сквозь серозный слой и, наконец, достигла сердца. Пуля вошла в тело под углом, оставив страшную рану…

— Значит, смерть была мгновенной? — спросил Эллери. — Необходимости во втором выстреле не было?

— Именно так, — сухо ответил Праути. — Любая из двух ран должна была вызвать мгновенную смерть. Вторая пуля… хотя, возможно, она была первой — не знаю, какая из пуль угодила в нее раньше, — короче говоря, пуля номер два вызвала еще более разрушительные последствия, чем первая. Она проникла в предсердие — область чуть ниже сердца и выше брюшной полости, также оставив рваную рану. Поскольку область предсердия содержит важнейшие мышцы и кровеносные сосуды, ранение туда столь же смертельно, как и в сердце… — Праути внезапно замолчал, с раздражением разглядывая лежащий на полу труп.

— Выстрел был произведен с близкого расстоянии? — поинтересовался инспектор.

— Пятен пороха нет, — ответил Праути, нахмурив брови и продолжая смотреть на мертвую женщину.

— Оба выстрела были сделаны из одной и той же точки? — полюбопытствовал Эллери.

— Трудно сказать. Горизонтальные углы одинаково указывают на то, что в женщину стреляли слева. Но вертикальные углы меня несколько тревожат, так как в них тоже много общего.

— Что вы имеете в виду? — заинтересовался Эллери, подаваясь вперед.

— Ну, — проворчал Праути, закусывая сигару, — если женщина находилась в одном и том же положении, когда были произведены оба выстрела, — предполагая, что они были сделаны почти одновременно, — то ранение в предсердие должно было иметь куда более вертикальный угол, чем перикардиальное, так как предсердие расположено ниже сердца и, следовательно, оружие должно быть нацелено ниже… Возможно, мне не стоило привлекать внимание к этому факту, так как он может иметь множество объяснений. Все равно пусть Кен Ноулс как следует осмотрит пули и раны.

— Что ж, дадим ему такую возможность, — вздохнул инспектор. — Это все, док?

Эллери оторвался от повторного изучения пуль:

— Сколько времени прошло с момента смерти?

— По-моему, около двенадцати часов, — сразу же ответил Праути. — После вскрытия я более точно назову время смерти. Но могу сказать, что она умерла не раньше полуночи и не позже двух часов ночи.

— Это все? — терпеливо осведомился инспектор Квин.

— Да. Но меня беспокоит еще одна вещь… — Праути задумчиво пожевал сигару. — Здесь есть одна странность, инспектор. Исходя из моего практического опыта в отношении ран в области предсердия, я никогда не поверю, что вот эта рана так мало кровоточила. Полагаю, вы заметили, что одежда вокруг обеих ран испачкана свернувшейся кровью, но не так сильно, как можно было бы ожидать. По крайней мере, как мог ожидать медик.

— Почему?

— Я видел много ранений в предсердие, — спокойно пояснил Праути, — и все они дьявольски кровоточили, инспектор. А в данном случае, когда отверстие очень большое из-за угла ранения, кровь должна была бить фонтаном. Перикардиальная рана тоже сопровождается относительно сильным кровотечением, хоть и не таким обильным. Однако что касается раны в предсердие… Повторяю, все это очень странно, и я считаю своим долгом обратить на сей факт ваше внимание.

Старик открыл рот, собираясь что-то сказать, но Эллери предупреждающе глянул на него. Инспектор тут же сжал губы и отпустил Праути кивком. Эллери вернул две пули судмедэксперту, который аккуратно убрал их в сумку.

Накрыв тело сдернутой с кровати простыней, Праути удалился, пообещав поторопить фургон из морга.

— Врач универмага здесь? — спросил Квин.

Маленький смуглый доктор нерешительно шагнул вперед.

— Да, сэр? — проговорил он, сверкнув белоснежными зубами.

— Вы можете что-нибудь добавить к заключению доктора Праути? — осведомился инспектор с обезоруживающей учтивостью.

— Ничего, сэр, — ответил врач, смущенно глядя вслед удаляющемуся Праути. — Точный, хотя и довольно поверхностный диагноз. Пули вошли…

— Благодарю вас, — поспешно прервал его инспектор Квин, повернувшись к магазинному детективу. — Краутер, кто у вас старший ночной сторож?

— Пит О'Флаэрти, инспектор.

— Сколько сторожей дежурит здесь ночью?

— Четверо. О'Флаэрти охраняет выход на Тридцать к пятую улицу, Ральски и Пауэрс выполняют патрулирование, а Блум дежурит у входа на склад с Тридцать девятой улицы.

— Спасибо. — Инспектор резко повернулся к детективу Риттеру: — Разыщи управляющего Маккензи, разузнай у него домашние адреса О'Флаэрти, Ральски, Пауэрса и Блума и как можно скорее доставь их сюда. Поторопись!

Риттер поспешно удалился.

Эллери внезапно выпрямился, поправил на носу пенсне и подошел к отцу. Они о чем-то пошептались, после чего Эллери вернулся на свой наблюдательский пункт рядом с кроватью, а инспектор поманил пальцем Уэстли Уивера.

— Насколько я понимаю, мистер Уивер, вы личный секретарь мистера Френча? — спросил он.