Тайна Дикой Розы - [60]

— Хорошо, завтра ты получишь то, что просишь.

Алисия повернулась и медленно пошла к дому.

— Бедняжка Паулетта целыми днями теперь сидит взаперти, — Эдувигес вытерла слезы краем передника. — Не осталось у нее никакой радости в жизни.

Томаса, покачивая головой, вынимала из корзины чистое белье.

— Говорила я Педро Луису, — приговаривала она, — не доведет его это до добра. Ну, чего он добился? Работу потерял, да и с девочкой он теперь навряд ли еще увидится. Что теперь ему делать...

— Ой, Томаса, — продолжала плакать Эдувигес, — чует мое сердце, что на этом все не кончится. Педро Луис так просто не отступится, будет искать встречи с девочкой, я уверена.

— Упаси Бог, — перекрестилась Томаса, — как бы несчастья не случилось. — Она покончила с чистым бельем и стала увязывать то, которое ей еще предстояло стирать.

— А она-то все плачет,— продолжала Эдувигес. — Весь день в слезах, бедняжка. И все молчит. А помочь ей нечем.

— Да уж чем тут поможешь, — согласилась Томаса, — с такими-то родителями не приведи Господи жить, да простит меня за эти слова святая дева Гвадалупе. Но уж каких Бог послал родителей, с теми и жить приходится...

— А как донья Росаура строга с ней, — вздыхала Эдувигес. — Вчера прямо кричала. «Из комнаты не выпущу ни на шаг», говорит. И так каждый день.

— Ну ладно, пойду я, Эдувигес, — сказала прачка, — а то донья Росаура опять на меня накинется. А ты уж попробуй успокой Паулетту. Глядишь, пройдет время, и забудет она своего Педро Луиса.

— Будем надеяться, — вздохнула Эдувигес.

Когда прачка ушла, няня поднялась к Паулетте. Девушка сидела у окна и молчала.

— Ах ты голубка моя несчастная, — Эдувигес подошла к Паулетте и ласково положила ей руку на плечо.

— Ой, няня, — повернула к ней заплаканное лицо девушка, — если только ты любишь меня, помоги мне увидеться с Педро Луисом.

— Что вы, сеньорита! — испугалась Эдувигес. — Как же это можно! Что скажут ваши родители, если узнают?

— Но я не могу без него жить. — Паулетта опустила голову и вздохнула.

— Что же делать, дорогая моя девочка, — погладила ее по голове Эдувигес. — Надо терпеть.

— Терпеть? — Паулетта подняла на нее глаза. — Но я не могу. Умоляю тебя, Эдувигес, помоги мне увидеть его.

— Нет, — отрицательно покачала головой няня. — Не могу я этого сделать, сеньорита. И не из-за ваших родителей, а из-за Педро Луиса. Что с ним будет, если кто-нибудь узнает, что вы встречались? Добром это не закончится.

— Тогда я напишу записку, а ты передашь ему, — умоляла Паулетта. — Он должен знать, что я люблю его.

Эдувигес взволнованно огляделась по сторонам. Она чувствовала, что еще немного — и она уступит просьбам Паулетты. Она просто не могла отказать девочке.

— Ну хорошо, сеньорита, пишите, — наконец сказала няня. — Только, пожалуйста, быстрее. А то, не приведи Господь, придет сеньор Монтеро или донья Росаура. Они тогда вас вконец изведут.

Паулетта быстро написала несколько строк и передала записку кормилице:

- Прошу тебя, Эдувигес, обязательно передай это Педро Луису. 

- Я лучше Томасе отдам, она-то знает, где его найти

- Хорошо, только скорее.

Эдувигес спрятала записку и поспешно вышла из комнаты. Паулетта снова осталась одна. Она уже начала привыкать к долгим вечерам, когда не с кем даже перекинуться словом. В такие часы она могла думать о Педро Луисе, о тех счастливых минутах, когда они были вместе. Ей не хотелось верить, что их разлука будет длиться долго, а, возможно, они больше не увидятся никогда. Она продолжала надеяться, что скоро увидит своего Педро Луиса, что прильнет губами к его губам, и ради этого, пусть прощального поцелуя она была готова вытерпеть любые страдания, которые ей принесет судьба.

ГЛАВА 9

Услышав робкий стук в дверь, которой обычно пользовались только слуги, дон Карлос спросил:

— Энрике? Входи.

В дом вошел высокий плотный человек с грубым обветренным лицом. Закрыв за ним дверь черного хода, сеньор Монтеро тоном приказа сказал:

— Проходи в мой кабинет. Но тихо, чтобы никто тебя не услышал. И вытри обувь, — он поморщился, увидев комья грязи на ботинках вошедшего. — Ты в приличном Доме.

Тот, которого звали Энрике, потоптался на месте, сбивая с ботинок пыль и грязь, а затем неуверенно прошел вперед. Войдя в кабинет сеньора Монтеро, он в выжидающей позе застыл у двери.

— Что встал? — недовольно сказал дон Карлос. —

Проходи, садись.

Мужчина сел и только сейчас стянул с головы кепку.

— Выпить хочешь? — спросил дон Карлос.

Вместо ответа гость лишь улыбнулся.

— Вот тебе виски.

Карлос налил гостю рюмку. Тот выпил, откашлялся, вытер рот рукавом и спросил:

— Зачем звали, сеньор? Что на этот раз?

— Не все сразу, Энрике, — ответил дон Карлос. — Расскажи сначала, как ты живешь? Все воруешь?

— Бывает, — смущенно ответил гость. — Но так, по мелочам. Я уже не тот, что раньше.

— Хорошо, — кивнул головой дон Карлос. — А то ведь попадешься, второй раз я тебя вытаскивать не стану.

— Ну что вы, сеньор, — замотал головой Энрике. — После того случая я завязал. Теперь я ваш должник по гроб жизни, так я понимаю.

— Верно понимаешь, — удовлетворенно заметил дон Карлос. — Но ничего, успеешь со мной расплатиться. Значит, сейчас тебя ничто не беспокоит...