Тайна Дептфордского чудовища - [4]

— И чем же вызван этот страх?

Девушка прикрыла глаза ладонью.

— Сама не пойму… Не могу объяснить. Ненавижу тени и странные тихие звуки.

— Ты унаследовала деньги и собственность, Джанет, — вмешался мистер Уилсон. — Неужели из-за каких-то теней ты покинешь дом своих предков? Будь умницей, прошу тебя.

— Мы прибыли с одной целью: помочь вам, юная леди, — мягко заметил Холмс. — Постарайтесь хотя бы на время забыть о своих страхах. В жизни такое случается на каждом шагу. Мы наносим ущерб своим же интересам ничем не оправданными действиями.

— Вижу, вы не склонны принимать женскую интуицию всерьез, сэр.

— Напротив. Порой интуицией движет рука самого Провидения. Поймите, вы свободны уехать или остаться, сами решите, что для вас лучше. Но раз уж мы здесь, не покажете ли нам дом?

— Прекрасная идея! — воскликнул Теобальд Уилсон. — Идем, Джанет. Сейчас выясним, где гнездятся твои тени и страхи.

И вот наша маленькая процессия начала обходить комнаты первого этажа.

— Сейчас покажу вам спальни, — сказала Джанет, когда все мы остановились у лестницы.

— Что же, в таком древнем доме нет ни одного подвала?

— Один есть, мистер Холмс, но он почти не используется. Там хранятся дрова и дядины коробки для гнезд. Сюда, пожалуйста.

Мы спустились вниз и оказались в довольно мрачном помещении с каменными стенами. Подле одной из стен были сложены дрова, стояла также бокастая голландская печь, ее железная труба уходила в потолок в самом углу. Ступеньки вели к небольшой застекленной дверце, выходящей в сад, и сквозь запыленное стекло в помещение просачивался сероватый свет. Холмс принюхался; заметив это, я и сам уловил слабый запах сырости от реки.

— Должно быть, тут полно крыс, как и во всех других домах, стоящих на берегу Темзы, — сказал он.

— Да, крысы были. Но дяде удалось вывести их после возвращения с Кубы.

— Прекрасно… Бог ты мой, — продолжил Холмс, всматриваясь куда-то в пол. — Вот уж воистину маленькие труженики.

Проследив за направлением его взгляда, я увидел садовых муравьев: они сновали между печью и ступенями, ведущими в сад.

— Вот вам преимущество, Уотсон, — усмехнулся Холмс и указал тростью на крохотные частички, которые тащили на себе муравьи. — Нам незачем таскать на своем горбу обеды и ужины, вдвое превосходящие нас по размерам. Урок терпения. — Он погрузился в молчание и какое-то время задумчиво разглядывал пол. — Урок, — тихо повторил Холмс.

Мистер Уилсон поджал и без того тонкие губы.

— Вот глупость, — пробормотал он. — Муравьи расплодились здесь потому, что слуги выбрасывают остатки пищи и прочий мусор в печь. Им, видите ли, лень дойти до мусорного бака.

— И поэтому вы поставили на крышку замок.

— Да. Если хотите, принесу ключ. Не надо? Тогда, если с осмотром подвала закончено, поднимемся и посмотрим спальни.

— А нельзя ли взглянуть на комнату, где умер ваш брат? — спросил Холмс, когда мы поднялись на второй этаж.

— Это здесь. — Мисс Уилсон распахнула дверь. Просторная комната была обставлена со вкусом, почти роскошно. Свет проникал в нее через два окна-ниши, между ними стояла еще одна круглая печь-голландка, украшенная нарядной изразцовой плиткой в тон обоям и обивке. К печной трубе были подвешены две клетки для канареек.

— А куда ведет эта боковая дверца? — спросил Холмс.

— В мою комнату, — ответила девушка. — Прежде там была мамина спальня.

Несколько минут Шерлок Холмс расхаживал по комнате в полном молчании.

— Сдается мне, ваш брат любил читать по ночам, — проговорил он.

— Да. Он страдал бессонницей. Но как вы…

— О, это очень просто. Видите на ковре, по правую руку от кресла, пятна воска? Так… А это что такое? — Холмс подскочил к окну и оглядел потолок над нишей, влез на подоконник, потрогал штукатурку в разных местах, а потом долго разглядывал кончики пальцев. Он даже принюхался к ним. На лице его застыло недоумение. Спрыгнув на пол, Холмс начал кружить по комнате, не отрывая глаз от потолка. — Очень странно, — пробормотал он.

— Что-то не так, мистер Холмс? — встревожилась мисс Уилсон.

— Просто любопытно, откуда там, наверху, на штукатурке, появились эти странные линии, напоминающие узоры, проведенные пальцами.

— Должно быть, чертовы тараканы растаскивают пыль и грязь по всему дому! — смутился Уилсон. — Я ведь уже говорил тебе, Джанет, с прислуги глаз не спускай, проверяй, как сделана работа. Так что теперь, мистер Холмс?

Мой друг подошел к боковой дверце, открыл ее, заглянул, закрыл и снова направился к окну.

— Визит мой оказался бесполезен, — сообщил он. — Боюсь, нам пора ехать, тем более что с реки поднимается туман. А это, стало быть, ваши знаменитые канарейки? — Холмс указал на клетки, подвешенные над печью.

— Эти самые заурядные. Идемте, покажу.

Уилсон провел нас по коридору и распахнул дверь в одну из комнат.

— Прошу! — сказал он.

Очевидно, здесь располагалась его спальня, но она не походила ни на одну из тех, что я видел прежде. От пола до потолка комната была увешана десятками клеток, а в них сидели золотистые птички, наполнявшие все вокруг сладкими трелями и щебетом.

— Им все равно, что дневной свет, что искусственный. Эй, Кэрри, Кэрри! — И он насвистел несколько нот, показавшихся мне знакомыми. Маленькая птичка тут же подхватила их, полилась мелодия.