Тайна дела № 963 - [17]

Келли присел на краешек дивана, от чего тот жалобно проскрипел, положил свою огромную лапищу на бедро Кэт и тоже хихикнул пару раз, как бы давая понять, что на сей раз меня обойдет стороной его силушка.

– Гляди, Кэт, а прикидывается, что отключился тогда, – сказал Келли, скаля свои великолепные, один в один, белые крупные зубы. – А сам, видать, натихую онанизмом кайфовал… – Он с ходу попытался было запустить руку в глубокий разрез светло-голубой, легкой и мягкой, ангорской кофты, но красотка резко оттолкнула его.

Она поднялась, поправила юбку и кофту, взбила привычным движением волосы и, ступая точно пава, выплыла из комнаты, оставив растерянного и разъяренного Келли на диване.

Я включил телек, и на том наш конфликт закончился, и Келли больше не приглашал девушку. Но обиду, уверен, мне не простил и не забыл: такие, как он, не успокаиваются, пока не расквитаются. Есть у меня в редакции типчик вроде него. Правда, полная противоположность внешне: тощий, с землистым болезненным лицом, молчаливый и упрямый, как червь древоточец. Трус по натуре, он был терпелив и наносил удары – жалкие, больше похожие на взрыв хлопушки, лишь улучив момент, когда мне доводилось отбиваться сразу на нескольких фронтах. Я с ним и так, и эдак – по-хорошему, по-доброму пытался наладить мирные отношения, но его злость и зависть с годами просто-таки крепла, как вино в бочке. Зато по его поведению я безошибочно определял собственное положение – угрожает ли мне очередная анонимка или недовольство власть придержащих, или можно жить спокойно…

Келли – исполнитель, это выяснилось чуть ли не с первой встречи с им. Питер Скарлборо – не из рядовых, и даже не из «офицерского» состава: его поведение, право принимать решения (я испытал его нехитрым, но действенным способом), вполне различимая при ближайшем знакомстве самостоятельность и уверенность в собственной правоте, даже то, как он одевался – изысканно, но неброско, вещи его были из дорогих магазинов, куда не заглядывают люди даже со средним достатком (это легко выяснилось, стоило лишь ненароком взглянуть на фирменные этикетки на одежде); он позволял себе расслабиться, что категорически было запрещено Келли, знал толк в живописи, особенно в английской, наизусть продекламировал длиннющий диалог из шекспировской «Марии Стюарт», когда мы забрели в древний замок, где происходили события, описанные великим англичанином, пил в меру, выбирал только лучшие, естественно, и дорогие сорта виски – «Бурбон» и «Балантайнс» и еще множество других мелочей, выдававших привычки человека с головой.

Это-то и заставило меня держаться с ним настороже. Это же лишний раз подтверждало, что игра, затеянная с кем-то, кого я не знал, но должен был по их мнению знать, опасна и жестока. В первую голову, для моей скромной персоны.

Однако чувствовалось, что Питер Скарлборо начинал терять терпение. Поторапливали ли его «сверху» (не от своего же имени и не по собственному желанию он связался со мной) или отсутствие малейших признаков, что дело движется в нужном направлении, пусть медленно, но все же продвигается к цели, другие ли неизвестные мне мотивы и факторы влияли на его поведение, но Питер заскучал.

Питер Скарлборо был сама любезность и искренность. Даже Кэт и Келли поверили ему и расслабились.

– Погода, вы видели, какая гнусная погода за окном? Ну, просто тоску навевает. Напиться нам, что ли? Как вы относитесь к такому предложению, мистер Романько? – сказал он.

Тут он переиграл, это раскусили даже Кэт и Келли, незаметно, как им казалось, обменявшиеся быстрыми, понимающими взглядами.

– О, нет, увольте! Когда нормальные люди начинали учиться пить, я, извините, вкалывал в бассейнчике да в спортивном зале, чтоб набрать нужную спортивную форму и выиграть очередной заплыв. Когда же бросил тренироваться, поздновато было начинать…

– Ты что – никак спортом занимался? – недоверчиво спросил Келли.

– О, это моя вина. – Снова попытался надеть масочку на физиономию, чтобы скрыть разгулявшиеся в душе волны, Питер Скарлборо. – Я не представил вам нашего… – Тут Питер запнулся, подыскивая определение. Я помог ему: «Подопечного…». – Да, да, нашего подопечного. Мистер Романько, не только известный журналист и писатель, но и бывший олимпиец, он завоевал серебряную медаль на Олимпийских играх в Токио в плавании на дистанции кажется…

– Двести метров, – услужливо подсказал я.

– Да, двести метров.

Кэт с плохо скрытым любопытством уставилась на меня, Келли помрачнел, из чего я сделал вывод, что Питер Скарлборо не слишком-то спешил вводить в курс дела своих помощников.

Подоспел официант с завтраком, и разговор угас сам собой. Ели молча, сосредоточенно, делая вид, что полностью поглощены подрумяненным беконом с золотистой яичницей и безвкусным салатом из мелко нарезанных овощей. Питер усиленно налегал на апельсиновый сок.

Первой расправилась с едой Кэт, аппетит у нее что у твоей кормящей кошки, и мне оставалось лишь недоумевать, как она умудрялась сохранять столь бесподобную фигуру, от которой редкий мужик на улице не стопорил на месте. Она потянулась за ментоловым «Салемом», щелкнула зажигалкой и выпустила, чуть отвернувшись в сторону, чтоб не попасть в лицо Келли, струю ароматного дыма.