Тайна безымённого острова - [3]
— Вот так здорово! — подумал Александр Петрович. — Никак они чего-то испугались? Надо держаться настороже.
Костёр угас. Казалось, людям на берегу просто не до него. Никто не подбрасывал дров, и скоро вместо пламени осталась груда тлеющих углей. Потом и она погасла.
— Опасности как будто нет, — решил дежурный. — Катер у них наготове… Подожду до смены.
Тем временем начал брезжить рассвет. Никаких сигналов с острова не поступало.
Когда вахта подошла к концу, и сменявший дежурного старший помощник появился на мостике, Васильев передал ему всё, что видел. Посоветовавшись, они решили дождаться утра, чтобы дать команде спокойно провести ночь на корабле.
В семь часов, после подъёма флага, дежурный доложил капитану, что с острова не было никаких тревожных сигналов, и Воронов приказал отправить второй катер на берег. Следом за ним отошёл и третий, где находился капитан и другие лица командного состава.
— Здорово, приятели! — весело закричал любимец всей команды, разбитной матрос Орлов. — Чего приуныли, темноты, говорят, испугались! Знаем мы вас — ребята храбрые, всемером одного не боятся, — задорно продолжал он.
В обычное время такие слова должны были вызвать ответные реплики. Теперь никто не проронил ни слова. Люди молча сидели на камнях, вокруг погасшего костра. За одну ночь они как-то почернели и осунулись. Бывалые моряки, привыкшие смело глядеть прямо в глаза опасности, сейчас старались смотреть на землю или куда-то вдаль. У всех было совершенно необычное полурастерянное, полусмущённое выражение. Их позы, бессильно опущенные руки свидетельствовали о какой-то непонятной расслабленности. Временами то один, то другой вдруг озирались вокруг и снова торопливо отводили глаза.
Петровский понуро сидел в стороне.
Когда подошёл третий катер, Петровский встал.
— Смирно! — доложил он капитану, — по вашему приказанию отряд а количестве восьми человек провёл ночь на берегу острова. Никаких происшествий не случилось.
— Почему всю ночь не спали? — поздоровавшись, спросил капитан. — Адаменко, что скажешь?
Матрос замялся и задержался с ответом.
— Так, — протянул Воронов. — Красноречивое молчание… Ну, а другие матросы, может, скажут? В чём дело, товарищ Петровский?
Петровский взглянул на Адаменко, тот понял его и тихо проговорил:
— Нехорошо здесь, товарищ капитан, — несмело начал он. — Страх по берегу бродит…
Лёгкий шум пробежал по рядам вновь прибывших.
— Вот так штука. И какой же он из себя?
— Не знаю. — Адаменко опустил глаза. — А только, как стемнело, так страшно стало… Будто в темноте стоит кто-то, глядит, вот-вот бросится… И знаем, что нет ничего, а страшно. Проклятое тут место!
— Ну, а вы что скажете, Николай Васильевич? — обратился капитан к Петровскому.
Тот ответил не сразу.
— Ничего не могу объяснить, — негромко сказал он, подумав. — Ночной мрак действительно производит странное и гнетущее впечатление. Стыдно сознаться… но и мне было страшно этой ночью… Очень страшно… А почему, я просто не знаю… Нервы напряжены до предела…
— У людей странное психическое угнетение, — тихо прошептал Невелев на ухо капитану. — Сейчас мы от них ничего не добьёмся. Пусть вернутся на корабль, они же не спали всю ночь. Отдохнут, потом разберёмся…
Воронов кивнул головой.
— Адаменко, — скомандовал он, — ведите людей на корабль!
— Разрешите и мне удалиться, — попросил Петровский.
— Конечно, Николай Васильевич, конечно!
Медленно, словно нехотя, участники первого отряда побрели к катеру.
— Им бы на печку, — пустил кто-то вслед уходящим крепкое матросское словцо.
— Ты, друг, не ругайся, — тихо произнёс Адаменко, — а сперва разберись, в чём дело. Завтра я погляжу, каким ты сам героем вернёшься, — загадочно добавил он, ступая на борт катера.
— Да уж будьте покойны, не такой мокрой курицей, как ты, — огрызнулся моряк. — Советский матрос ни бога, ни чёрта бояться не должен.
— Так, так, ребята. Правильно. Завтра поговорим, — донеслось с уходящего катера.
Капитан Воронов, его первый помощник Васильев, корабельный врач Невелев и штурман Семёнов принялись осматривать остров. Унылая полярная природа, чахлые кустарники, мхи и камнеломки. Одни лишь голые скалы, заселённые птицами. Бесчисленные гнёзда держались на самых отвесных склонах. Изъеденные ветрами камни вершины окружали воронкообразное углубление, со дна которого поднимались лёгкие испарения.
— Так я и думал, — удовлетворённо сказал Невелев, когда путешественники достигли наивысшей точки, — Разумеется, это вулкан. Вполне возможно, что остров возник много времени спустя после появления здесь первых русских мореплавателей. Поэтому он и не указан на карте.
— Иначе и быть не может, — отозвался штурман, — если острова нет на многих картах…
Все рассмеялись.
— Ну, а что вы думаете насчёт страха, который бродит тут по ночам? — спросил Воронов.
— Давно ломаю голову. Быть может, чисто внешние впечатления… Пустынный океан. Холодные угрюмые скалы. Острое чувство одиночества. Ночной мрак и унылый вой ветра нагоняют тоску и страх.
— Да, — вздохнул капитан. — На людей было страшно смотреть.
— Поглядим, как поведёт себя второй отряд, — добавил Невелев. — Если повторится то же самое — дело серьёзное.
