Тайна архангела-2 - [66]

Наконец, наконец она переступила ту грань, которую когда-то боялась, теперь она уже не страшилась того, что будет, потому что это уже происходило. Но через перейденную она вдруг осознала, что это ей ничего не дает. И что сквозь побежденные старые чувства как водоворот закрутились новые, которые топили ее сильнее, чем все прежние, вместе взятые. Она боролась против слабостей любви, она хотела иметь холодное лезвие ножа, чтобы резать им все, что причиняет боль. Ей было отрезано и растоптано все. И вместо дикой боли быть отвергнутой и неразделенной, к ней пришла высасывающая жгучая ненависть, в которой она захлебывалась теперь, не видя конца и края, не чувствуя желания дальше жить.

Марина опустилась на неубранное постельное белье разложенного дивана, не зная, какое движение сделать дальше. Хотелось плакать. Но слезы не шли, застывшие на глазах. Она попыталась разрыдаться, надеясь выбросить изнутри хоть часть того, что, окаменев, тянуло ее вниз. Но все безрезультатно.

Что ж, спасибо тебе, Денис. Ты моя первая и единственная страсть. На этот раз действительно страсть. Может быть, потому что я стала взрослее, и когда-то не могла этого испытать. Или не было достойной кандидатуры… Да более и не будет, кроме тебя… И я не знаю почему, вопреки мне, вопреки тому, что выражаю здесь я, ты сделал так, чтобы я хотела только тебя. И только тебя я вижу перед собой, когда закрываю глаза, днем и ночью, как в лихорадочном бреду, когда задыхаюсь и минута идет за десять таких минут, когда давит на меня тем, что не сбывается в моей голове… А спасибо тебе за то, что дал мне понять, что не сбудется это никогда. Слишком красиво как-то ты мне это показал: разве я могла тягаться с ней? Наверное, ты очень смеялся, когда столкнул нас лбами. Мне тоже смешно. Благодарю, что разменял мне те три копейки, которых я на самом деле стою… И на которые мне никогда не купить ту жизнь, которую я так наивно собиралась прожить… перед тобой.

Марина резко сдернула с дивана покрывало и, скомкав его, в порыве отчаяния бросила на пол. Руками схватилась за оставшуюся на плечах рубашку. Все сгустилось, как кисельная жижа, и текло вокруг убивающее ее спокойствием. Хотелось встать, орать, кататься по полу, резать вены перочинным ножом, и все текло, текло мимо неизменное в своей жизненной волне. Три глубоких и нервных вдоха поднялись в груди, Марине показалось, что звякают сосуды, что не выдерживают нервы. Она содрала с себя блузку, заставила тело встать и выключить музыку, и затем забралась под одеяло. Спать… Она устала, она не хотела ничего. Она ненавидела. И его, и все на свете. Ей опостылел весь мир.

Спать. И как хотелось, просто отключить эту жизнь. На паузу… на стоп. Забыть обо всем… Насовсем. Хотя бы на эту ночь.

Сергей зашел в комнату вслед за Мариной. Его лицо было бледно, а в глазах долгой пеленой повисла мука. Не глядя, как, мечась порывами нервнобольной, она пытается переодеться ко сну, ангел остановился рядом с компьютерным столом и впал в подобье забытья. Еще один вечер, еще одна ночь, еще один лед, который жег его сердце, как огонь, как затянувшаяся болезнь. Он не смотрел на Марину, но каждой клеточкой тела ощущал, как она разрывается и утопает в боли. Он чувствовал… Казалось, он даже видел лица тех, кто, незримые как и он, но для нее ощутимые в сотни крат более, чем он… Десятки иголок, как воткнутые в тело трубками капельниц, и темные тела, облепившие ее, чтобы доесть то, что еще осталось от ее тени… Вытянуть то, чего уже не теплилось в баночках ее сил.

Стена… Зачем они становятся все дальше друг от друга?.. Если бы только она могла знать, что кто-то самый близкий может быть еще рядом, и может страдать на том же обрыве, что страдала сейчас она… И этот кто-то был забыт давным-давно.

— Довольно, хватит… — промолвил Сергей тихо.

Он подошел к дивану и неслышно присел рядом. Марина лежала неподвижно, накрывшись одеялом с головой. Он ощущал эту тучу, которая растет и усиливается над ней, щемя разум, топя в безотчетных виденьях и давя свинцовой гирей отупения и фатальной лени. Сергей знал, что сейчас рядом с ней сидит пара-тройка демонов-искусителей. Он знал, что она слушает их, а его слушать не будет. И знал, почему все происходит именно так… И как бы ни было больно, он продолжал терпеть и любить ее так, как могли любить только ангелы.

Сергей придвинулся ближе, ложась рядом с ней и обнимая ее ладонями. Его глаза закрылись, выравнивая дыхание, стремясь поймать такт бьющегося сердца. Стоп… Хватит.

Он сказал: хватит. Он сам хотел их тут видеть сегодня… Но теперь… пусть все убираются обратно в ад. Пускай она отдохнет хотя бы сейчас, несколько часов. Он не пустит к ней никого. Он ее ангел-хранитель, и эту игру расставляет он сам…

Грудь Марины тихо поднялась еще раз, и она провалилась в глубокий, как пропасть, сон. Сергей лежал рядом, не двигаясь и глядя в пространство. Минута отсчитывалась за минутой. До утра было еще очень далеко…

* * *

— Я хочу поздравить нас всех с успешной работой… — Князь поднял сверкающий кровавым стеклом бокал.

Он и еще шестеро генералов адских войск стояли посреди конференц-зала, держа в руках полные рюмки. Самуил был в боевом. На его груди сверкала золотистая кольчуга, к поясу прилегала рукоять меча. Левой ладонью он обнимал ластящуюся к нему супругу. Сегодня Диана была в темно-синем облегающем платье и как всегда великолепна.