Тайна архангела-2 - [205]

Сергей видел, как раскрылись Жаннины раскосые глаза, а губы спустили вздох удивления.

Марина стояла на затекших конечностях и мутно смотрела в стену. Ее лицо не выражало ничего нового, но Сергею было уже все ясно, так же как и Жаше.

— Этого не может быть, — вымолвила Жанна через придыхание, глядя, как Марина растирает руки и, поглядывая на вены на своих запястьях, морщится.

— Значит, может, — ответил Сергей.

Молниеносные секунды безмолвия выразили все эмоции, которые испытывали собравшиеся в этой комнате: замешательство, злость, угасающую страсть и уходящие навязчивые идеи, месть и полное бессилие.

— Все равно ты будешь моим рано или поздно, — проговорила Жанна, сверкнув глазами. Она резко подошла к креслу и забрала свою куртку, а затем метнув еще один обжигающий взгляд на Сергея, мгновенно испарилась.

— В очередь становись, после Князя и генералов, — бросил ангел. Он краем глаза увидел, что Марина забыла про всех и пошла вон из комнаты, хлопнув дверью. — Эй! Подожди!

Он бросился следом, просочившись сквозь косяк.

Марина стояла в коридоре. Как была, в джинсах, в рубашке на футболку, она нацепила кроссовки и, захватив только ключи, выбежала из дома.

Время суток было как будто неопределенно. Она шла по проспекту и не понимала, брезжит ли заря или темнеет ночь, в голове все перепуталось, словно проистекало в видении. И вот Марина благополучно, к счастью Сергея, перешла дорогу, еще дорогу, еще одну. Она прошла много и как-то неожиданно очутилась у входа на мост. Эскалаторы были либо еще, либо уже закрыты — значит, ночь или раннее утро. Марина взбежала на мост, перекинувшийся до Парка Культуры через реку, и оказалась на пешеходном полу под полустеклянным куполом крыши.

Она оглянулась на реку. Вдруг она увидела, что цветет рассвет и слева от нее растет вдалеке высотка Государственного университета, а справа уходит река к еще одному мосту и к правительственному дому.

Круги мечтаний оборвались. Марина реально почувствовала, что стоит на Киевском мосту. Как? Ее не удивляли пересеченные будто телепортацией несколько километров, от одного края петли Москвы-реки до другого ее завитка. Она стояла там, где должна была стоять несколько лет назад.

Кругом было пустынно. Настолько, что ни одной живой души, ни на паркете, ни на балконе, ни на подходе к дверям.

Марина прошлась вперед, осматриваясь в безлюдстве перекрытий. Место само указало ей, что нужно остановиться. Здесь лежала плитка и скользкие вставки из глянцевого кафеля были сделаны большим ромбом. Прямо на выходе с эскалатора, на подъеме со стороны вокзала и метро.

Марина присела на корточки, разглядывая пристально пол. Где несколько лет назад ей будто бы подставили подножку и она упала. Куда же она ездила тогда?..

Это была тошнота и сдвиг мозгов — сотрясение, снимки головы, постельный режим. Зрачки Марины не дрогнули, пальцы наклонились над кафелем и стерли капельки. Она поднесла руку к лицу. Это была свежая кровь. Всего потек, несколько мизерных разводов, но будто оставленных только что, таких алых и живых, даже не перемешавшихся с пылью.

Марина поднялась с корточек, чувствуя, что ноги устали. Она повернулась в ту сторону, куда не дошла в тот день без посторонней помощи.

Вздрогнула. Когда чужие глаза оказались зеркалом напротив. Секунды пролетели, прежде чем Марина вымолвила слова.

— Вы что-то хотите?..

Ответом стала натянутая широкая улыбка, холодная без тени искры, такая знакомая…

— А ты как думаешь чего?..

Марина удивилась такой наглости. Но этот человек, похоже, имел на нее право.

— А чего Вы мне тыкаете, я не поняла?.. — произнесла она, едва пришла эта мысль.

— Потому что ты — это я.

Петля Москвы-реки огибает целые районы. Идет извилистой тропа от метро, горка спускается вниз и выравнивается мимо домов. По заставленному машинами тротуару, около церкви фисташкового цвета. Двадцать минут от станции до своих переулков…

Марина несколько раз подряд моргнула. Улыбаясь этой дикой улыбкой, девушка приблизилась на несколько шагов, так как стояла достаточно далеко.

Стройный, как каминная спичка, силуэт, одетый в черные джинсы и черный топ, черную рубашку, подчеркнутая бледность лица, удивительно чистого. Длинные волосы спускались за уши, черные, как смоль, с синими отблесками. Одна рука в бок, вторая придерживает рубашку длинными, будто нарощенными, ногтями. Марина была неприятно удивлена холодному, блестящему, как бриллиант, камню в обнаженном пупке и золотому копью в ухе. В целом же она была потрясена видеть себя. За небольшими различиями. Эта девушка казалась идеальной. Но смотрелась как монстр.

У Марины задергалось веко. Ей почудилось, что она даже выше своего оригинала. Но просто ее копия была на десятисантиметровых железных каблуках, а сама Марина — в кроссовках.

Мара отвернулась, чувствуя, что ее сейчас начнет рвать желудочным соком. Как неприятно. Марина же номер два ощущала себя, по видимости, предельно хорошо. Она молчала. Они обе молчали.

— Ну, и откуда ты взялась?.. — молвила Марина, не глядя.

— Тот же вопрос хотела бы задать тебе. Вернее, почему ты еще не освободила место?..

— Приехали…

— Не смотришь в глаза.