Тайна архангела-2 - [178]

— Стоять на месте, гнида!

Иеремиил натолкнулся на закованную в кольчугу грудь одного из бесов и отскочил назад. Обернувшись, он увидел оголенные острия адских лезвий. Все пути к отступлению были перекрыты. Демоны смыкались вокруг архангела кольцом, держа каждый в руках по мечу и кинжалу.

Иеремиил коротко вздохнул, замирая на месте.

— Здравствуй, святой наш архистратиг милосердия, — проговорил элитник, стоявший лицом к лицу с Иеремиилом. Похоже, он был назначен главным. — Это ведь ты тот самый, который так страдает из-за нечестия мира и так любит вмешиваться в последний момент, чтобы пустить насмарку всю нашу работу?..

— Что вам от меня надо?! — воскликнул Мил. — Пропустите меня!..

— Как отчаянно. Может и вправду не следует истязать ребенка?.. — с саркастичной улыбкой предложил другой демон. В его руках, играя, скрестились кинжал и меч.

Лезвие мелькнуло рядом со скулой Иеремиила.

— Я — невоенный архангел, — перебарывая сковывающий шок, произнес Иеремиил. — Вы не сможете тронуть меня, иначе, согласно небесным законам, превратитесь в пыль, — его глаза, детские и чистые в своей решительности, прямо встретились со взглядами демонов.

— Мы это знаем, не волнуйся, — ответил главный из духов. — Никто не собирается резать твое тело, не корчись заранее от боли… С тобой мы всего лишь поиграем в игру… — остальные демоны под взором командующего встали плотнее к архангелу. — Ты же любишь смотреть живые картинки. Кровь, насилие, вопли о помощи…

Как нарастающий снежный ком вылетели последние слова. Иеремиил вздрогнул и взметнулся ладонями: вокруг него начал плотнеть воздух. Архангел оступился на месте, но нарождающаяся преграда не дала ему упасть. Через несколько секунд он оказался зажат, как в саркофаге, обращенными на него отражающей стороной зеркалами, за которыми он теперь едва-едва мог различить жуткие силуэты падших ангелов.

Врезаясь заостренной болью ножей в замирающее сердце, зеркала вдруг со всех сторон полыхнули раскаленным пламенем. Иеремиил зажмурил ослепленные зрачки, но в этот момент на него обрушились людские стоны, загрохотали взрывы и раскаты разрывающихся снарядов. Иеремиил вскрикнул, сраженный диким ужасом разлетающейся плоти. Чужих оторванных ног. Перед его глазами, вырывая куски его тела, оказались сразу сотни и тысячи сцен Земли: войны, убийства, нестерпимый голодный бред. В его сознании матери кидали под поезд новорожденных младенцев, маньяки перерезали горло женщинам, отцы до смерти забивали своих детей.

Иеремиил испустил истошный крик сумасшедшей боли и бросился от всего этого прочь, ударяясь о твердое, как сталь, стекло.

— Ты любишь жертвовать собой, так спаси их всех, архангел милосердия, — как сквозь стену услышал Иеремиил.

Мутящимся разумом в непрекращающейся бойне Мил заметался среди зеркал, пытаясь разбить их и вырваться из плена. Но они наступали на него еще сильнее, еще большим количеством жертв, еще громче становились вопли. Он закрывал глаза и до травмы зажимал уши, но звуки проникали через кожу, кровь лилась сквозь опущенные веки.

— Выпустите!!! — прокричал он сорвавшимся голосом.

Иеремиил, обезумев, бросился на зеркало и стал что было мочи долбить его плечом и руками. Но в этот миг его обожгло ядерным взрывом: он узрел летящие радиоактивные осколки и тут же тысячи разодранных в клочья людей и сворачивающиеся под раскаленной струей ленты ДНК: убитые не отдельные жизни, но целые поколения японских городов. Дьявольские изуверства словно вывернули наружу тела, коверкая образ человеческий, делая его невыносимым. Иеремиил метнулся от искалечивающей душу реальности и повалился ничком на землю. Его словно придавило многотонным прессом.

— Михаил!!! — в отчаянии воскликнул младший. Но голос его не мог прорвать преграду.

Его будто било кнутами железа, в то время как демоны не шевелили и пальцами, лишь наблюдая с упоенным интересом за казнью. Не зная, как это выдержать, Мил существовал под этими пытками, чувствуя, словно с него заживо дерут кожу и сыплют на нее солью и огненным дождем геены. Глаза, уши, ощущения бились десятками тысяч волн голосов чужого горя, каждый из которых не понимал, как возможно это терпеть.

Мил пытался удержать рассыпающееся на молекулы тело. Шипы врезались, оставаясь в его сердце, воздух с трудом проходил в легкие, прокалывая пыльной бурей острых песчинок. Перегруженный в тысячи раз организм не мог справиться с нахлынувшим цунами боли и страданий и быстро катился под откос, выравнивая бег, как линия кардиограммы.

Он не мог больше держаться, сопротивляться, кричать и уткнулся лицом в траву, теряя память и рассудок. Слишком близко к мозгу и так причудливо сквозь вакханалию жестокости Мил почувствовал, как изо рта начинают сочиться пузыри, а разум рисует бесконечные красные круги. Он уже ничего не знал и не помнил ничего.

— Да простит… — шевельнулись губы Иеремиила. Скованное на мгновение судорогой тело; его глаза начали закатываться.

* * *

Михаил шел в рай, задумчиво глядя себе под ноги. Его не переставали терзать смутные догадки и предчувствия. Он прикусывал нижнюю губу.

Интересно, где сейчас все его братья?.. Вот показался родной взгляду ландшафт, знакомые деревья, тропинки, клумба, которую так любит Габри, вернее, его патлатый пес. Ощутимо странно: в раю ни души. И куда все делись?.. Правильно, все работают на Земле. И Михаил сейчас присоединится к усилиям ангелов. Он все же надеялся, что его воины при любых обстоятельствах смогут защитить женщин от непредвиденных нападений.