Тайна апостола Иакова - [22]

— В каком доме? — спросил огорошенный комиссар.

То, что в некой ванне обнаружен покойник, было делом необычным, но, по крайней мере, понятным. Но появление трупа в непосредственной близости от комиссариата — это как если бы какая-нибудь собачонка посмела помочиться на брючину комиссара.

— Ну в том самом доме, где проживает эта прыткая адвокатша со своей подругой-докторшей.

— Как?!

— Так, как я вам сказал: там, где проживает эта прыткая адвокатша со своей подругой-докторшей, которая тоже всегда, пардон, перла как паровоз.

— Кто сообщил? — машинально задал вопрос комиссар.

— Голос был явно искажен. То ли тенор, то ли охрипшее меццо-сопрано. Но важно, что покойница — та самая докторша, которая делила квартиру с адвокатшей.

Так ответил комиссару старший дежурный инспектор, судя по всему неравнодушный к оперно-вокальному искусству. Затем он устремил пристальный взгляд на лицо своего шефа, наблюдая за реакцией, которую на того произвели его слова.

Увидев маску опытного игрока в покер, которую надел на свое лицо комиссар и которую ему ужасно захотелось сорвать, инспектор продолжил:

— Да, да, та самая адвокатша, что развлекает себя всякими забавными делишками вроде дела танкера Coleslaw, та самая, что совсем недавно вышла отсюда… В общем, ее подруга. Она все еще лежит в ванне, нас поджидает…

— Кто, Клара или покойница? — перебил его комиссар, любивший ясность выражений.

Однако в то же мгновение, не в силах совладать с собой, он рефлексивным движением резко вскочил на ноги, воскликнув «Как же так?!», что могло быть воспринято и как вопрос, и как выражение крайнего удивления, сомнения, недоверия или бессилия.

— В общем, труп в ванне. Покойница голая, на ее теле множественные раны. Но никакой крови. Там уже инспектор Арнойа и помощник комиссара Деса. Они только что позвонили и сказали, что дело непростое и что, если вы не хотите, можете не приходить, они сами всем займутся.

— Но ведь я сам совсем недавно видел, как она входила в дом!

— Кто?

— Да я теперь сам не знаю, покойница или ее подруга, черт возьми! Слушай, давай говори как положено, мать твою!

— Шеф, да это вы извольте говорить как положено комиссару! Черт! Не понимаю, какое отношение имеет одно к другому… — завершил свою речь дежурный инспектор.

Инспектор был молод. Он носил брюки на уровне линии зачатия, по меткому выражению помощника комиссара Десы, человека весьма аккуратного и придирчивого в вопросах одежды. Из-под спущенного пояса все время выбивались волоски, которые этот неряха даже не удосуживался сбривать. Парень резко развернулся и выскочил из кабинета.

— Этот клоун уже наверняка косячком балуется, — пробормотал себе под нос представитель полицейской власти, намереваясь выйти из кабинета вслед за юношей и вспоминая, как ему в этом возрасте нравилось «Альбариньо».[18]

Итак, Андрес Салорио, вышел вслед за молодым инспектором в коридор, набрасывая на ходу плащ и хватая первый попавшийся под руку зонт из тех, что стояли в специальной подставке у входа в комиссариат. Он направлялся к дому, в котором Клара Айан только что обнаружила, что она больше не делит квартиру с доктором Софией Эстейро, ибо та внезапно скончалась.

— Если не возражаете, шеф, зонт я потом у вас заберу. Он, если вы еще не поняли, мой. Уж очень я с ним, бедняжкой, сроднился, — прокомментировал старший дежурный инспектор, выходя вслед за комиссаром и подтягивая штаны. — Я его оставил в подставке для зонтов, потому что он был очень мокрый, понимаете? Ну вот, здесь каких-то пара шагов. Или больше?

— Ладно, иди сюда, под зонт, а то промокнешь, — сказал ему в ответ Андрес.

У них и минуты не ушло на то, чтобы подняться по склону Руэлы-де-Энтресеркас. Почти в самом конце улочки они вошли в двери дома, в котором было совершено преступление. Андрес поднялся по лестнице и оказался в жилище адвокатессы.

Только когда, запыхавшись, немолодой комиссар поднялся на самый верх, он понял, что мог бы воспользоваться лифтом, но было уже поздно, и ему пришлось немного постоять, чтобы восстановить сбившееся дыхание.

Клара сидела в кресле и отвечала на вопросы, которые профессионально и бесстрастно задавали ей двое полицейских. Диего Деса, представитель судебной полиции, осуществлял руководство начинающимся расследованием, а Андреа Арнойа, полицейский эксперт, отвечала за визуальный осмотр места преступления и сбор улик.

Увидев своего начальника, оба неохотно привстали. Они прекрасно отдавали себе отчет в свалившихся им на голову проблемах. Клара Айан была адвокатом, пользующимся невероятным для ее возраста престижем. Покойная же была известным врачом. Город, в котором начинали разворачиваться эти столь необычные для него события, был достаточно небольшим, и в нем почти все друг друга знали. Поэтому для приступающих к расследованию полицейских этот случай мог означать как большую профессиональную победу, так и категорическое поражение, от которого им не скоро удастся оправиться. Пока же они никак не могли объяснить, каким образом труп с множественными порезами мог оказаться в ванне, где не было обнаружено никаких следов борьбы и ни одной капли крови. Поэтому они смотрели не столько на адвокатессу, сколько друг на друга, беззвучно вопрошая, как такое могло случиться. Появление комиссара вызвало у обоих вздох облегчения.