Тайна американского пистолета - [63]

Эмоции в ложе Марса накалились до предела. Тони Марс нервничал еще заметнее, чем месяц назад, — он жевал свою потухшую сигару с еще большим остервенением. Мара Гей блистала, как бриллиант, подвижная, словно ртуть; ее глаза были острыми, как булавки; она и в этот раз шепталась со спортсменом, теперь уже чемпионом мира в тяжелом весе. Казалось странным, что Джулиан Хантер сидел на том же самом кресле в задней части ложи, один, саркастически улыбаясь и наблюдая за женой и Тони Блэком, так, словно железные кулаки этого парня никогда не лишали его сознания и словно он никогда не обвинял жену в шашнях с этим грубым животным, который шептался с ней у него на глазах.

И вот началось! Сигнальный выстрел Гранта, широко распахнутые старым служителем створки восточных ворот — и на этот раз не Бак Хорн, а Однорукий Вуди, ветеран родео, вылетел на арену на своем крапчатом. Даже с такого расстояния было видно его триумфальное ликование. Его преследовали Керли Грант и Кит Хорн на Роухайде, а также остатки цокающей копытами кавалькады. Зрители дико заревели, когда всадники под бравурный марш и гулкий топот копыт обогнули трек. Потом они застыли на южной стороне арены, Вуди — всего в нескольких ярдах от ложи Марса, остальные, на разгоряченных лошадях с натянутыми поводьями, — позади него, у дальних западных ворот. Дикий Билл Грант объявил повторное открытие родео! Вуди что-то насмешливо крикнул, восседая на лошади, словно древний искалеченный воин, затем прозвучал последний сигнальный выстрел из длинноствольного револьвера Гранта. После чего мускулистая рука Вуди резко упала, потом взметнулась с револьвером вверх, выпустила под купол выстрел и снова упала к кобуре, будто салютуя… и словно зыбь прокатилась волной по сорока одному всаднику — по Вуди и тем сорока всадникам за его спиной. И вот лошадь Вуди рванула вперед под его длинное, раскатистое «У-лю-люлю!», и в следующее мгновение вся кавалькада пришла в движение.

Вуди мчался, огибая восточный поборот овала, словно ветер.

Труппа пронеслась по треку под ложей Марса. Камеры следовали за ними. Зрители оглушительно орали.

Квины сидели молча, охваченные ужасным предчувствием. Казалось, для него не было никакой причины, и все же она была. Все произошло неожиданно, хотя было неотвратимо.

Двадцать тысяч зрителей в амфитеатре мгновенно оцепенели — плоть превратилась в камень, сердца перестали биться, взгляды застыли… и под оглушительные выстрелы всадников, которые пронеслись мимо ложи Марса, Вуди судорожно дернулся, скорчился в седле и, словно мешок с опилками, рухнул на твердый грунт арены, прямо под копыта лошадей, почти на том же самом месте, где месяц назад замертво упал Бак Хорн.

Глава 19 НА ТОМ ЖЕ МЕСТЕ

Уже значительно позже, когда все было кончено и все немного пришли в себя, Эллери Квин был вынужден признать, что это был самый мучительный момент в его профессиональной карьере. Он был мучительным вдвойне, поскольку за несколько недель до этого Эллери открыто заявил, что знает, кто убил первую жертву, знает этого поразительного преступника, чье оружие исчезло, как по волшебству, и чью фигуру словно накрыло плащом-невидимкой.

В пораженном сознании многих возникли встречные обвинения. Например, в сознании майора Керби. И само собой, в первую очередь в возмущенном сознании инспектора Квина.

— Если ты знал, — надул щеки инспектор, глядя широко раскрытыми глазами на сына, который сидел словно громом пораженный и глядел на кружащих по арене лошадей, — то почему не выложил все и не предотвратил второе убийство?

Эллери понимал, что ответа, который сейчас можно было бы выразить в двух словах, не существовало. Однако в глубине сознания также понимал, что убийство Вуди было хоть и непредвиденным, но неотвратимым: не существовало ничего такого, что бы он мог сделать, дабы избежать пролития новой крови, к тому же у него имелись все причины, чтобы хранить молчание, — теперь еще более веские, чем прежде.

Эти мысли роились в его воспаленном мозгу, и он ощущал все страшные терзания добровольного мученика. А холодный рассудок — тот самый наблюдатель, который сохраняет спокойствие и ясность среди взбудораженных серых извилин, — шепнул ему: «Подожди. Смерть этого человека не на твоей совести. Подожди».

* * *

Часом позже все та же группа людей, что окружала мертвое тело Бака Хорна месяц назад, окружила мертвое тело однорукого всадника — искореженное, деформированное тело, изуродованные члены которого милосердно скрывало одеяло.

Полиция и детективы сдерживали толпу. Арена строго охранялась.

Люди майора Керби, под его руководством, лихорадочно продолжали снимать все происходящее.

Труппа беспокойно расхаживала по арене. Лошади, вверенные заботам Бана, спокойно пили воду из временных поилок.

Никто ничего не говорил: Кит Хорн замерла в оцепенении; Гранты были молчаливы и бледны; Тони Марс находился на грани истерики; а в ложе Марса Хантер и чемпион Блэк, наклонившись через перила, смотрели вниз, на арену.

* * *

Судмедэксперт доктор Сэмюэль Праути поднялся с колен и натянул одеяло поверх головы убитого.

— Убит выстрелом в сердце, инспектор.