Тайна американского пистолета. Дом на полпути - [28]

— Что это был за чек, мистер Грант?

— Да так, ничего особенного. Бак спросил, не могу ли я одолжить ему двадцать пять долларов наличными, и я сказал, что, конечно, могу. Тогда он выписал чек, а я дал ему деньги.

— Вот как, — спокойно произнес Эллери. — И что вы сделали с этим чеком? Он при вас, мистер Грант?

— Почему вы спрашиваете? Нет, — сухо ответил Грант. — Немного погодя я отправился в свой банк «Сиборд нэшнл», где и обменял чек на деньги.

— Звучит довольно убедительно, — согласился Эллери.

Инспектор бросил на него недовольный взгляд, затем снова повернулся к Гранту:

— Это был последний раз, когда вы его видели?

— Нет. Вернувшись из банка, перед входом в здание я опять наткнулся на Бака. Он был в пальто и шляпе. «Куда ты направляешься?» — спросил я его. «В отель, — ответил он. — Хочу немного отдохнуть». И все. Больше я с ним не говорил. Он вернулся поздно, немного возбужденный, как мне показалось, помахал мне рукой, когда торопился к себе в уборную. Ему едва хватило времени, чтобы переодеться и поспеть на арену.

— Это может быть важным, — пробормотал инспектор. — Пришел поздно, да? Который был час, когда он, по его словам, направлялся в свой отель?

— Около четырех.

— Вы виделись с Баком после того, как ушли из «Колизея», мисс Хорн?

— Да. Я сразу же пошла в отель. Бак пришел где-то спустя полчаса. Сказал, что хочет немного вздремнуть. Я переоделась и спустилась вниз. И…

Тут Керли Грант заговорил впервые за все это время.

— С этого момента мисс Хорн, — сообщил он смущенно, — находилась со мной. Я встретил ее в холле, и мы прогуляли вместе весь остаток дня.

— Да, — прошептала Кит.

— И когда вы вернулись обратно? — спросил Инспектор.

— Бак уже ушел, он оставил мне записку на ночном столике. Так что я переоделась в вечернее платье и на такси приехала в «Колизей». Я не видела его до того момента, — ее голос дрогнул, — как он выехал на арену.

— О, тогда вы тоже пришли поздно? — медленно спросил инспектор.

— Что вы имеете в виду?

Ричард Квин улыбнулся и энергично замахал рукой.

— Ничего такого, моя дорогая, ничего такого! — Он взял понюшку табака и с шумом втянул ее в ноздрю. — Только то, что мистер Грант — ап-чхи! — сказал, что ваш отец пришел поздно, и это означает, что вы тоже пришли поздно. Вам понятно? Все очень просто!

Керли сделал шаг вперед.

— Послушайте, — хрипло начал он, — я что-то не уловил суть вашего замечания. Говорю вам, мисс Хорн была со мной.

— Так вы тоже пришли поздно, молодой человек?

Грант перевел тяжелый взгляд с Кит на сына:

— Нет. Я оставил Кит, когда мы проходили мимо «Колизея», — она сказала, что мне лучше не провожать ее до отеля.

Инспектор поднялся.

— Понятно.

В дверь громко постучали.

— Да? — отозвался инспектор.

Дверь широко распахнулась, и перед ними появился бледный как мертвец человек — по виду сущий Макиавелли.[11] Его щеки были выбриты до синевы, в зубах торчала дымящая словно паровоз сигара. В руке черный чемоданчик.

— А вот и я, — оповестил присутствующих Макиавелли. — Где тело?

— А… на этом все, мисс Хорн, мистер Грант. Благодарю вас, — заторопился инспектор, подталкивая шоумена и девушку к двери.

Сержант Вели неслышно отделился от стены и присоединился к ним.

— Обратно на арену, Томас! — крикнул инспектор, и сержант послушно кивнул.

— Ну что, паршивый сын африканского шамана? — накинулся инспектор Квин на вновь прибывшего. — О чем ты, черт возьми, думаешь, являясь на место убийства с опозданием в два часа?

— Ну вот, — с кислой миной хмыкнул Макиавелли. — Снова старая песня. Ну так где ваше тело, старый пират?

— Ладно, Сэм, ладно. Оно в соседней комнате, остывает.

— Одну минуточку, мистер Праути, — окликнул доктора Эллери, когда тот уже повернулся идти. И сей эскулап, констатировавший смерть в половине случаев убийств в Нью-Йорке, остановился. Положив на плечо доктора руку, Эллери что-то доверительно ему шепнул. Тот кивнул, зажал покрепче зубами свою детонирующую сигару и поспешил из комнаты.

Квины остались одни.

Отец с сыном мрачно переглянулись.

— Ну и?.. — хмыкнул инспектор.

— Вот тебе и «ну и», — вздохнул Эллери. — Мы возвращаемся к расследованию преступления в лучших традициях Квинов — ни единой зацепки, кроме целого вагона подозреваемых. Ты помнишь это чертово дело Филда? Театр, полный потенциальных убийц? А французское убийство? Отдел универмага, битком набитый покупателями. А странную кончину пожилой леди Дорн? Всего лишь больница, переполненная докторами, няньками, пациентами и неврастениками. А теперь — спортивная арена. Наше следующее убийство, — мечтательно протянул он, — произойдет не иначе как на стадионе «Янки», и тогда нам придется призвать на помощь резерв из Джерси, дабы справиться с толпой в семьдесят тысяч человек!

— Кончай ныть, — раздраженно оборвал его инспектор. — Как раз это и тревожит меня больше всего. Мы не можем удерживать двадцатитысячную толпу вечно. Слава богу, что комиссара нет в городе, а не то он уже прогрыз бы мне плешь за такое обращение едва ли не с половиной Нью-Йорка. Мне повезло, что Генри Сэмпсон тоже отсутствует.

— И тем не менее, невзирая на комиссара и окружного прокурора, — жестко заявил Эллери, — их необходимо отпустить.