Тайна академика Фёдорова - [5]

Бесспорным было и то, что немалую роль в информационной и психологической подготовке этих изменений сыграли переведённые на все языки труды выдающегося философа современности С. Г. Кара-Мурзы, этого Канта политологии и социологии. А коллективные труды Института Теории Социализма и Коммунизма ЦК КПСС завершили идейный разгром еврокоммунизма и евроцентризма, социал-дарвинизма и экономизма, наглядно показав, что каждая из культур найдёт свой неповторимый путь к построению общества справедливости, к духовному развитию человека. Людям были даны новые – духовные, а не потребительские ориентиры развития – в единстве с природой, а не в противостоянии ей.

США – этот оплот новых кочевников, тогда раскололись на несколько "суверенных" государств. Уже готова была начаться между ними кровопролитная гражданская война. Но СССР через Совет Безопасности ООН сумел добиться предотвращения этого, восстановив единство страны, хотя и в виде рыхлой конфедерации. Обесценившиеся уже было в миллион раз доллары, поднялись в цене более чем в сто раз (до одной десятитысячной их былой стоимости), а введение карточной системы предотвратило голод и массовую нищету. При поддержке СССР, ГДР и Франции – экономически самых могущественных стран мира, строились предприятия, позволявшие поддерживать жизнеобеспечение населения США в новых условиях. Ведь теперь этой стране не приходилось рассчитывать на дешёвый труд новых промышленных стран Азии, нужно было заниматься самообеспечением, отказаться от неестественной роли всемирного управляющего. С наркодельцами и организованной преступностью удалось покончить в два года. Но всё равно, воспитанные на идеалах потребительства, скверно образованные американцы, многие десятилетия впитывавшие с телевизионного экрана склонность к насилию, роскоши и половой распущенности, оставались неспособными воспринять идеи творческого, духовного предназначения человека на Земле. Они всё ещё воспринимали своё теперешнее скромное экономическое положение как нечто временное, видели в нём не итог безумия своих политиков, а результат происков внешних врагов. Неважно, что этими врагами был весь внешний мир, отказавшийся экономически содержать Америку!

Хотя аббревиатура США и расшифровывалась теперь как Социалистические Штаты Америки, по мнению Олялина, социализмом там пока что даже и не пахло. Название являлось лишь ориентиром развития и орудием приостановки всемирной ненависти к былой империи зла. Ясно, что в таких условиях компартия США не могла не стать органом тоталитарного контроля и управления. Конечно, явление это временное, но пока что было именно так. Однако имелась ещё одна трудность в общении с американцами – почти никто из них не владел иностранными языками, а объясняться на деликатные темы через перевод­чика… Сам-то Пётр Николаевич читал Сименона в подлинниках и свободно изъяснялся по-немецки, а английского не знал и знать не хотел: с детства невзлюбил английское наречие, – в те времена, когда о близком крахе США никто даже не подозревал, но постепенно – законо­мерно и неуклонно – во всём мире нарастала ненависть к политике и практике этого очередного претендента на мировое господство.

За этими мыслями Пётр Николаевич незаметно доехал до Романовской развязки и свернул с автострады на сельскую дорогу. Здесь путь в Светлогорск проходил почти по самому берегу. Сбавив скорость до шестидесяти, Пётр Николаевич заметил моргающий красный сигнал на щитке приборов. Это загорелся сигнал разряда ходового аккуму­лятора. Беда с этими немецкими батареями – ещё двух лет не отслужила, а уже не держит заряд. Ярославские батареи раза в три надёжнее. Но „Пчела" – так называл свою машину Пётр Николаевич (официально она именовалась "Бинэ", что, впрочем, по-немецки то же самое) – была дорога ему как подарок немецких друзей. Полтора года назад, когда он ещё только-только освоился в своей новой работе освобождённого секретаря парторганизации крупнейшего в области нефтеперерабатывающего предприятия „Нефтехимпром", в составе большой делегации выехал в ГДР. Вот там-то в Рюссельсхайме его и премировали „за большую помощь и инициативу в налаживании политико– воспитательной работы" (так это официально именовалось) на Собственном Народном предприятии „Адам Опель". То, что Пётр Николаевич предложил рюссельсхаймским автомобилестроителям, было его первой – после диссертации – серьёзной практической находкой, которая и в самом деле могла помочь в преодолении последствий американского образа жизни, десятилетиями насаждавшегося в ФРГ (так раньше именовалась западная часть нынешней ГДР). К тому же, подарок совпал с сорокалетием Петра Николаевича.

Так или иначе, а машиной он дорожил. Но теперь пришла пора подумать о поиске подходящего ходового аккумулятора отечественного производства. Лучше всего, разумеется, могла помочь одна из частных фирмочек, как грибы после дождя расплодившихся лет около десяти назад во всей стране. Жёсткие лицензионные правила, в частности, обязательное изъятие лицензии после второй признанной судом рекламации, отпугивали всех, кто пытался извлечь нетрудовые доходы, но каким-то образом просочился через строгие психологические тесты. Зато людям, действительно творчески одарённым, имевшим изобретательскую жилку или просто новые организаторские идеи, такая система давала большой простор. Временами в таких частных предприятиях можно было встретиться с почти фантас­тическими новинками. Вот и в сфере обслуживания электромобилей был в Кёнигсберге один самородок, умевший почти втрое повышать ёмкость аккумуляторов. Другой занимался продлением вдвое сроков их службы. Прикинув, кто бы ему мог лучше помочь, Пётр Николаевич свернул налево – вниз, к озеру. Через несколько минут он будет у дома человека, ради встречи с которым так рано выехал из Кёнигсберга.