Тайга – закон, медведь – хозяин - [21]

Мехов Кромина никогда не носила. Зачем в теплом краю такая одежда? Но сейчас она замерла не оттого, что для зимы в тайге шуба из шкур подходит больше, чем камуфляжная куртка на синтепоне. Просто ей привезли подарок! Шикарный мужчина ни свет, ни заря поехал и явился с подарком для нее.

— Ты кого-то раздел? — задала глупый вопрос обалдевшая от неожиданности Лена.

— Что? Да я сам добыл, а Евмена попросил выделать и сшить. Если бы ты сказала раньше, так я бы вчера съездил.

— Заказал для меня? — все ещё не понимала девушка.

— Тебе не нравится? — огорчился даритель.

— Нравится! Я одену? — поспешила с ответом Кромина, вырывая из рук Стеклова одежку и натягивая её на себя. — Ну как?

— Даже лучше, чем я думал, — довольно сообщил мужчина. — Плохо, зеркало у нас совсем маленькое.

Зеркало было снято с лодки, узкое и длиной не больше ладони. В него можно было увидеть оба глаза сразу, но все лицо — никак. Но тут Виктор что-то вспомнил и бросился к аптечке. Все медикаменты хранились в металлическом белом ящичке, и намека на зеркало там не было. Но Стеклов вытряхнул содержимое на стол и принялся разбирать ящичек. Вытянул из пазов заднюю стенку, и оказалось, что она была зеркальной.

Теперь Лена могла посмотреть на себя как следует. Точнее сказать, значительно подробнее, чем прежде.

Она поворачивалась перед зеркалом, которое держал Виктор, потом хотела поцеловать мужчину, но не знала, как подойти. Наконец, решилась и обняла его сбоку, уткнувшись в плечо лицом, а он ужасно сожалел, что руки заняты зеркалом. День прокатился, как во сне, они что-то говорили другу другу, но не всегда понимали и переспрашивали.

Ближе к вечеру Лена пошла кормить собак. Стеклов всегда хорошо содержал своих лаек, но девушка просто баловала их едой, а Белку особенно. У каждой собаки было свое место для трапезы. Черный пес приходил есть к крыльцу, а четвероногая блондинка утаскивала свою миску к конуре. Мужчина в очередной раз подбрасывал дрова в печку, когда услышал вой Шайтана. Он выскочил из двери и увидел, что завалилась одна из больших поленниц и накрыла будку с Белкой. Стеклов испугался, потому что под завал попала Лена. Она каждый день ходила к будке по нескольку раз, все проверяла, как там беременная мамочка, и имела привычку опираться на поленницу. Виктор, как заведенный отбрасывал дрова в стороны, откопал Белку, которая к счастью не пострадала, а просто отсиделась в своем домике, но не мог понять, в каком месте искать Лену.

— Лена, — позвал он хрипло, а потом заорал. — Лена!

— Здесь я, — раздался придушенный голос совсем не из-под завала. Уже потом оба поняли, что Кроминой сильно повезло: она распахнула дверь из крытого двора и выглянула в вечерний лес, сзади захрустело, посыпались поленья, дровяным валом толкнуло дверь, которая закрылась и вышибла Ленку в сугроб на улице.

Оказавшись лицом в снегу, девушка на какое-то время оглохла и ослепла, а когда очнулась, то не могла попасть к жилью.

Разобрать такое количество дров за несколько минут мужчине было не под силу. В ярости он порвал полиэтилен на большом окне, через которое попадал свет в крытый двор, и втащил Ленку к крыльцу, а потом внес в избу. Обнимал её, лихорадочно ощупывая руками.

— Тебе не больно? Нигде не ударилась? — несколько раз переспросил Виктор.

Потом пили чай, и Лена удивлялась, что Виктор испугался больше, чем она.

Уже перед сном Стеклов заглянул в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи и увидел Лену, стоящую к нему спиной. И сделал-то всего пару шагов, а оказался совсем рядом с ней. Притянул к себе и обнял. Девушка развернулась в его руках, и они словно попали под разряд молнии…

Глава 7

Она не оттолкнула, он не остановился. Старался не торопиться, чтобы доставить удовольствие не только себе, но и Лене. Комната освещалась слабо, в сумерках на стенах двигались изломанные тени. Девушке же казалось, что все вокруг залито ярким светом. Она была окутана ласками, как тонкой тканью, которая скользит по телу, вызывая ощущения, от которых хочется застонать в голос…

Боль появилась внезапно и ошеломила обоих. Лена вскрикнула, дернулась. Виктор отстранился, не понимая, что произошло.

— Мне больно, — она потянула на себя одеяло и сжалась, подтягивая колени к животу.

— Почему? А раньше так было? — плохо соображал мужчина.

— Раньше? Я не помню, я же пьяная была…

— Пьяная? Ты пила? — неутоленная страсть билась в крови, мешая нормально думать, толкала на необдуманные действия и выплескивалась ненужными словами.

— Ты же сам меня напоил, я не помню, как было…

— Я? Что не помнишь?

— Ну, когда шоколадом ты меня угостил, — Лена немного успокоилась и посмотрела на Стеклова.

— Тогда… — стало что-то проясняться в голове. — Ничего не было! Ты даже сидеть не могла! Так ты все это время думала, что я тебя… Да ты что?

Непонятная обида захлестнула его, Лена даже не ожидала такой реакции.

— Да я же думал, что ты взрослее! — выпалил мужчина.

— Взрослее? — растерянно переспросила девушка.

— Взрослее, опытнее, свободнее…

— Выходит, я — полный ущерб, что до сих пор… — завершена фраза была замечательным выражением на русском устном. Именно эти слова жахнули Стеклова по мозгам, и он понял, что сам абсолютный ущерб и убыток.