Тоня слушала Стародубцева рассеянно, все ее мысли были сейчас там, на Горячих ключах. Старшина тоже беспокоился, хотя и старался не показать виду, однако часто смотрел в ту сторону, куда ушла тревожная группа: не взметнется ли в вечернем небе зеленая ракета — знак того, что неизвестный обнаружен и начато преследование.
— Шли бы вы отдыхать, Антонина Кирилловна, — сказал старшина участливо.
— Да куда ты ее гонишь, все равно не заснет, пока не воротятся, — Стародубцева сочувственно вздохнула. — Пойдем-ка лучше ко мне, чаем тебя угощу и рябиновым вареньем. Или, может, чарку хочешь?
— Ничего мне не хочется, Надежда Петровна...
Тоня все же пошла к Стародубцевой и выпила чашку чаю с рябиновым вареньем. Надежда Петровна развлекала ее как могла, рассказывала разные истории из своей пограничной жизни, про своих сыновей — студентов: один, старший, на кораблестроителя учится, младший — на геолога.
— Совсем от дома отбились, — разоткровенничалась Надежда Петровна. — Каникулы наступят, так они все по югам ездят, в разные там Сочи да Ялты, а то в студенческих стройотрядах работают, выдумали эти отряды... — она помолчала. — На заставу и не показываются. Мы к ним в отпуск ездим, в Ленинград-то...
Время от времени Тоня поднимала телефонную трубку и просила дежурного соединить ее с канцелярией.
— Младший лейтенант Невиномысский слушает! — раздавался в трубке бодрый голос. — А, это вы, Антонина Кирилловна. К сожалению, ничего нового вам сообщить не могу. Но вы не беспокойтесь. Операция развивается строго по графику.
— А вы откуда это знаете, Владимир Павлович.
— Опыт кадрового пограничника, Антонина Кирилловна! О-пыт подсказывает... — И младший лейтенант снова запускал выключенную на время разговора «Спидолу».
Зимняя ночь наступила рано. Небо над сопками окрасилось в желтый цвет, который медленно гас, тускнел и переходил в синеву. Высыпали крупные звезды, но очень скоро они исчезли, закрытые надвинувшимися с океана лохматыми тучами. Задул ветер и начал подниматься с земли и веять сухой колючий снег. Видимость сразу пропала, и в природе стало мутно и тревожно.
— Ишь, как заметает, — сказала Надежда Петровна, вздыхая.
Тоня не ответила, а лишь теснее сжалась в комок, тупо глядя в белое, залепленное снегом окно. Так она и заснула, сидя на диване и положив голову на валик. Надежда Петровна осторожно сняла с нее сапоги и прикрыла пуховым платком.
Проснулась Тоня среди ночи оттого, что услышала, как Бочкарев что-то говорил шепотом старшине. Спросонья она не разбирала слов, но в комнате был ее невредимый Вася, и она счастливо заулыбалась, не открывая глаз. Постепенно до нее стал доходить смысл разговора.
В голосе мужа чувствовалась досада, и Тоня поняла, что никого они не задержали и вернулись ни с чем.
— Но ведь она своими глазами видела следы! — сказал Бочкарев.
— Само собой, товарищ старший лейтенант, не приснилось же ей! — ответил старшина. — И окурок, и банка из-под шпрот... Может, нам к утру вертолет запросить?
— Не хотелось мне, Иван Ивановвич, обращаться за помощью, но, видать, придется. Ладно! Давайте составим текст донесения, — Бочкарев вынул из полевой сумки блокнот и ручку.
«...в район Горячих ключей, — донеслось до Тони,— была выслана тревожная группа, которая тшательно обследовала указанный район, но следов пребывания там неизвестного нарушителя на этот раз обнаружить не удалось. Для продолжения поиска там оставлена группа сержанта Иванова с собакой. Как известно, указаный район изобилует гейзерами, которые в зимнее время обволакивают паром всю долину, что сильно усложняет оперативное решение поставленной задачи. Считаю целесообразным к утру сего десятого декабря прислать на заставу вертолет, с помощью которого можно будет успешно завершить поиск. Начальник заставы старший лейтенант Бочкарев».
— Может быть, лучше вам самому поговорить с товарищем полковником? — спросил старшина.
— Не хочется тревожить человека среди ночи. Дежурный разбудит, если найдет нужным.
— И то верно... Идите спать, а я все сделаю товарищ старший лейтенант.
— Нет нет, я сам... — Бочкарев посмотрел на жену. — Пусть она v вас до утра побудет. Можно?
— Что за разговор, товарищ старший лейтенант!
— А я и не сплю! — объявила Тоня, сбпосила с себя платок и рывком поднялась с дивана. — Здравствуйте!
— Здравия желаю, Антонина Кирилловна, — сказал старшина, а Бочкарев лишь удивленно взглянул на жену.
— Я с тобой пойду, можно? — спросила Тоня.
Бочкарев кивнул.
— Рели не хочешь спать...
— Я ж говорила, что вернется твой Вася целым да невредимым, — разморенно сказала Надежда Петровна, выходя из спальни и заразительно зевая.
— Боже мой, никто не спит! — воскликнула Тоня. — Ну и ночь.
— Ночь как ночь, — повеселевшим голосом сказал Бочкарев. — Впрочем, уже, кажемся, утро.
Было начало восьмого, когда вертолет завис над заставой. Небо еще оставалось предрассветным, серым и мрачным. Бочкарев, его заместитель и старшина вышли за ворота на полянку и, светя следовыми фонарями, показывали пилоту, где лучше приземлиться. Вертолет практически мог садиться где угодно, но мешал сильный ветер, который мог опрокинуть легкую машину.
