Тайфун - [15]

- Идем отсюда. Они сейчас драться начнут.

- Успокойся, - Владимир прижал её к себе. - Пьяные выясняют отношения. Ничего страшного не случится. - Он повел её по тропинке, ведущей к санаторию.

- Знаю я эти выяснения, - не согласилась Ольга. - Вначале скандал, потом драка.

Она все ещё продолжала дрожать. И он, вспомнив её рассказ о муже и выпрыгнувшем с балкона мальчике, окончательно убедился, что психика женщины настолько расстроена, что малейшее обострение обстановки выводит её из равновесия. За свои холостяцкие годы Владимиру приходилось встречаться с разными женщинами - и тихими, покорными, и необузданно-строптивыми, и равнодушными... Ольга ни на одну из прежних его знакомых похожа не была. И он предполагал, что болезнь её, скорее, не от стрессовых ситуаций, а от слишком эмоционального характера: Ольга все воспринимает с повышенной остротой.

- Тебе надо успокоиться, - преднамеренно перешел он на "ты", чтобы она почувствовала его участие и стала доверительнее. - Зайдем в кафе и что-нибудь выпьем. Ты что предпочитаешь - вино, коньяк?

- Я ничего не пью, кроме воды и молока.

- Сегодня советую выпить. Иначе не заснешь.

- Это твой метод лечения? - с усмешкой спросила она.

- Начальный, - пошутил Владимир, довольный, что Ольга быстро оправилась от стресса и поддержала переход на "ты".

В кафе Владимир заказал бутылку розового "Муската" Массандровского производства. Вино понравилось Ольге, и она пила его с удовольствием, с радостью замечая, что хмелеет и ей становится весело, и чувствует она себя шестнадцатилетней девчушкой, когда все вокруг кажется безмятежным и прекрасным.

Возвращались в санаторий они окончательно освоившиеся, испытывая друг к другу не только симпатию, но и страстное влечение. Однако Владимир не торопил события: хмель для выяснения чувств - не лучшее состояние. Не однажды после постельных утех он разочаровывался в недавно нравившейся ему женщине. В Ольге он не хотел видеть только легкомысленную плотоядную самку, отдающуюся первому попавшемуся. Да и она наутро, когда протрезвеет, может совсем иначе оценить его отношение к ней.

Он проводил её до женского корпуса и, желая спокойной ночи, поцеловал по-дружески в щеку. И она не потянулась к нему губами. Лишь чуть заметно ухмыльнулась, поблагодарила за хороший вечер и направилась к двери...

Вскоре, правда, произошло то, что и должно было произойти - они стали любовниками. Но не этой очередной победой был доволен Владимир - Ольга день ото дня буквально менялась на его глазах - свежела, хорошела, заряжалась оптимизмом и бодростью. Однако по-прежнему оставалась экспансивной, непредсказуемой: то вдруг ни с того ни с сего становилась задумчивой и грустной, то дерзила, высказывая необоснованные подозрения, то превращалась в ласковую, игривую кошку, требующую нежности, поцелуев, страстного наслаждения её телом. О своей болезни она больше не вспоминала, и лечащий врач, у которого она обязана была появляться в назначенные дни, радовался своему "профессионализму" - рекомендациям как и чем лечить нервное перенапряжение.

Отпуск пролетел незаметно и Владимиру пора было уезжать. Ольга попросила продлить "лечение" или снять номер в гостинице и подождать, чтобы хотя бы до Москвы ехать вместе. Владимир остаться не мог - начальник штаба в письме просил возвращаться как можно быстрее: дела в эскадрилье замерли, нет ни топлива, ни денег, чтобы выплатить военнослужащим денежное содержание. И он, как мог, объяснил Ольге, что вынужден срочно лететь самолетом, без заезда в Москву.

- Тогда забери меня с собой, - попросила она.

- А как же муж, школа? - напомнил он.

- Ты мне дороже всего на свете...

И он забрал её с собой. А через полтора месяца в Хабаровск заявился муж Ольги капитан милиции Калашников, этакий держиморда двухметрового роста с разъевшейся и спившейся физиономией. Он и в квартиру Родионова явился в изрядном подпитии, потребовав с порога: "Собирайся!" "Никуда я с тобой не поеду, - ответила Ольга. - Я подала на развод, и у меня уже другой муж". "Развода я тебе не дам, - гремел верзила. - А если не поедешь, пожалеешь" , - пригрозил он.

Владимиру тогда чуть ли не силой удалось выпроводить новоявленного домостроевца...

"Не его ли рук это дело? - ломал теперь голову Владимир. - Задушить Ольгу его ручищами не труднее, чем свернуть шею цыпленку. Но записка... Такую Ольга могла написать только по собственному желанию". И он сразу понял и поверил, в чем дело: перед разлукой она частенько ездила в Хабаровск и, ссылаясь то на усталость, то на плохое самочувствие, не одаривала его как прежде ласками... Нет, она точно уехала. Только куда и с кем?

Глава вторая

1

Весть о том, что жена командира эскадрильи Родионова не уехала, а убита и брошена в солдатский туалет, мигом облетела гарнизон. Толки пошли разные: те, кто хорошо знал Владимира Васильевича, не верили в его виновность. И хотя таких было большинство, некоторые склонялись к мнению, что без его участия такой злодейский поступок никто не мог совершить. И тверже всех этой точки зрения придерживалась Софья Борисовна. Аргументы её были убийственными: Ольга - падшая женщина, Владимир Васильевич подхватил её на курорте. Бросила первого мужа. Часто моталась в Хабаровск неизвестно зачем, правда, Софья Борисовна догадывалась зачем. Она не раз ездила с ней, но как только появлялись в городе, Ольга под всевозможными предлогами оставляла её. Видимо, Владимир Васильевич узнал что-то. А мужчина он волевой, ревнивый, в горячке мог и придушить свою беспутную женушку...