Таякан - [31]

Поэтому на долгожданный вопрос старика Рейнальдо: «Где строить?», Ричард ответил молниеносно:

— Под деревом, дарующим счастье...

— Одиноко стоящее дерево ждет огня из туч...

— Сделаем громоотвод!

Брови старика удивленно изогнулись. Откашлявшись и в раздумье потоптавшись на месте, староста повторил слово «громоотвод», еще раз кашлянул и отправился собирать людей на стройку.

Дону Клаудио место, выбранное Ричардом, понравилось.

— Три дома, — разгадал он замысел бригадиста, — будут защищать школу от пуль контрас. Мой каменный дом, дом старика Рейнальдо и хижина бедняги Толико. От школы прокопаем окоп к ручью, где из камней соорудим укрытие...

Дона Клаудио выбрали старшим на строительстве.

И он, польщенный оказанным уважением, не откладывая, приступил к новым обязанностям.

— Сначала мы вкопаем бамбуковые столбы, — громогласно объявил план стройки крестьянин. Носком ботинка он обозначил углы будущего строения и, волоча ногу по песку, прочертил линии стен.

— Дом будет прямоугольным? — беспокоясь, спросил Ричард и тем самым лишь на мгновение озадачил дона Клаудио.

— Дом будет красивым...

— А может быть, построим вигвам? — мечтательно закрыв глаза, мягка упорствовал бригадист.

— Вигвам?!

Уразумев, что крестьянин не понимает о чем речь, Ричард, вспомнив рисунок из этнографической книжки, принялся объяснять. И кому?

— Вигвам — это жилище древних индейцев. Строится оно так: по кругу или по овалу вкапываются в землю гибкие стволы деревьев. Потом их концы сгибаются в свод. Остов вигвама покрывается ветками, корой, циновками — вот и все...

— Нет, нет, — замахал руками дон Клаудио. — Я видел городские школы. Они не такие...

Вкопанные бамбуковые столбы соединили по периметру веревками и молодыми лианами. Получилось что-то похожее на ринг для баскетболистов. Мальчишки, которыми верховодил Карлос, принесли «стены». Вспотевшие лица, ноги и животы, покрытые бурой пылью, были ярким свидетельством их старательности. Двое не в силах поднять, волочили по земле неструганую доску, следом шел малыш с картонным ящиком на голове. Свой улов — целлофановую пленку, кусок фанеры, мешок для хранения зерен кофе — Карлос бережно складывал у дерева. Удивительно, всему этому хламу нашлось место. Даже старому без дна ведру отводилась роль школьного звонка.

— Крыша должна быть легкой, — наблюдая за размахом строительных работ, изрек старик Рейнальдо. — Пусть она защитит от дождя, но впустит «улыбку солнца». Нужны пальмовые листья...

Сам того не понимая, старик сделал бригадисту изумительный подарок. Поспешно скинув тяжелые ботинки, Ричард обозначил: на пальму полезет только он. Как нужен, ох, как нужен был ему поступок, который помог вот так сразу заявить о себе. Заявить не словами, не рассказами о боях, — делом. Ведь сам человек есть не что иное, как ряд его поступков. Ричард выбрал самую высокую пальму, в сравнении с «пальмой детства», той в Манагуа, эта выглядела подростком.

— Карлос, давай твой мачете!

Закатав штанины, Ричард сунул под ремень короткий мачете и на глазах у изумленных селян, играючи, вскарабкался на самый верх пальмы. Ногами и рукой он обвил горячий ствол и, чуть отклонившись, занес мачете.

— Молодец, парень! — рокотал дон Клаудио.

Карлос, сунув грязные пальцы в рот, свистел и подпрыгивал.

— Будь осторожен! — неслось с земли.

— Не торопись, ихо[17]!

Ричард задрал голову и услышал стук собственного сердца. «Ихо» — мягкое, как вздох, слово было самой дорогой наградой Ричарду. Сидя высоко над головами крестьян, он с щемящей радостью сознавал, что принят ими, поставлен вровень. Победа над слабым всегда поражение. Признание права учить людей вдвое, втрое старше твоего — победа и ответственность великие!

Зеленые паруса пальмовых листьев плавно кружились в воздухе. Если бы, если бы так же легко упала к ногам Ричарда маленькая весточка от Сильвии. Где она сейчас? Учит первым буквам детей рыбаков Сан-Хуана? А, быть может, на берегу океанской лагуны смотрит на бирюзовую волну и думает о нем? С вершины пальмы Ричард видел крутой изгиб Коко. Река несла свои воды в океан. Что если взгляд Ричарда останется на ленте реки и вместе с быстрой водой добежит до лагуны. Сильвия различит его в зеркальной волне, и тогда их взгляды встретятся...

Листья оказались замечательным материалом для сооружения крыши. Правда, высохнув через неделю, они трещали и постреливали по ночам так, что петухи задолго до рассвета испуганно перекликались и били крыльями. Зато не было еще в мире школы, где учитель, на радость ученикам, не раз и не два штурмовал пальмы и приносил с их вершин новые охапки огромных листьев. Но это будет потом...

ВОЛШЕБНАЯ ЛАМПА МИГЕЛЯ

КОГДА пришел час открывать школу, бросились искать старика Рейнальдо.

Мальчишки и девчонки, необычно притихшие, сложив руки на коленях, сидели на свежераспиленных чурбаках. Карлос, на правах близкого к учителю человека, встал по только ему известной причине на охрану камаля — доски, за пропажу которого получил от матери нагоняй. Крестьяне в ожидании старика сидели кружком на песке. Старик в белой рубахе шел по улице со свитком в руках. Не отвечая на удивленные вопросы крестьян, подначивающие восклицания дона Клаудио, старик торжественно развернул свиток и на стене хижины-школы, там, где предполагалось сплести окно, прикрепил пожелтевший плакат с изображением девы Марии с малышом на руках.