Таверна трех обезьян - [22]

Дети со всех ног бросились за парты и, под занавес издевательской выходки, стали прикидываться паиньками, которые в жизни мухи не обидели, но рвущийся безудержный смех мешал войти в роль. Даже Антон не смог сдержать сдавленного смешка.

Во время суматохи выжившая лягушка сбежала через приоткрытую дверь на балкон и предпочла покончить счеты с жизнью, бросившись вниз.

– Достойное поведение для христианских государей! Даже безмозглые уличные бродяжки не ведут себя подобным образом. Берите пример с этого благоразумного мальчика…

Грасиан, как мог, оттер чернила и указал на Антона, который неловко заерзал на своем табурете, вынужденный терпеть взгляды и глумливые гримасы братьев и сестры, адресованные ему.

– Ваши высочества не оставляют мне иного выбора: я вынужден подвергнуть вас строгому телесному наказанию, чтобы вы хорошо запомнили, отныне и навсегда, что не должно терять надлежащего уважения к своему наставнику.

Потом Бальтасар Грасиан с сочувствием посмотрел на невинного Антона и добавил:

– Но так как сегодня мы занимаемся в первый раз, и несмотря на то, что ваши вина и проступки весьма серьезны, я удовлетворюсь тем, что накажу только одного из вас, того, кому выпадет жребий.

Дьяволята плохо поняли, что сказал им Грасиан по-испански, но вполне достаточно, чтобы сообразить: веселье продолжается, и навострили уши.

Клирик ломал голову, как рассудить по справедливости, кому из трех обормотов придется понести наказание. Вдруг он вспомнил, что в одном из глубоких карманов его сутаны лежит новенькая колода карт; он купил ее для сегодняшнего вечера, как и обещал, по просьбе своих приятелей, с которыми частенько – всегда, когда приезжал в Мадрид – резался по четвертушке в фараон или штосс: игры, где ставят на открытые карты, а масть в расчет не принимается. Прошлой ночью он с излишним усердием отдавал должное красному крепленому вину из Йепеса, и его вырвало в самый неподходящий момент, в результате чего игральные карты пришли в полную негодность, а заодно пострадал как всегда элегантный наряд вспыльчивого дона Франсиско де Кеведо, который едва не намял ему бока, но, к счастью, был пьян еще сильнее.

Итак, Грасиан попросил высокородных отроков подойти к учительскому столу и встать рядком, сам сел за стол с яркой, расписанной вручную колодой наготове. Всеми забытый Антон притаился в своем углу.

Наверное, проще всего определить козла отпущения можно было, сдав каждому по четыре карты, как для игры в приму: и тому, кому достанется меньшее количество очков, предстоит отдуваться за всех. Этой игре, основанной не на розыгрыше, а на сверке карт, а также содержавшей начальные элементы покера и являвшейся его предшественницей, Грасиана научили совсем недавно, и он еще не очень хорошо запомнил сложную систему подсчета очков. По этой причине он почел за благо просто раздать детям по четыре карты картинкой вверх, по одной за сдачу, и определять достоинство комбинации, полагаясь на обычное старшинство карт в колоде, а не оценивая номинал карты очками.

Приняв такое решение, отец Грасиан перетасовал колоду, раздал по одной карте каждому ученику и подвел первый итог.

Близнецам пришли валет бастос и двойка копас, Анджелине – королева орос. Проказники переглянулись и пожали плечами, не понимая, что все это значит. Грасиан сдал им по второй карте: шестерка орос, двойка эспадас и четверка копас.

Священнику пришло в голову, что две карты одного номинала – пара двоек – имеют некоторую ценность, поэтому преимущество у Конрадо. Близнецы дружно решили, что наставник сошел с ума.

Грасиан сдал по третьему кругу: Филиберто достался второй валет, Конрадо – двойка бастос, а девочке – королева эспадас. Двое имели на руках по тройке, а один – пару. Грасиану показалось, что старшинство комбинаций должно быть следующим: на первом месте тройка двоек; при одинаковом наборе приоритет сохраняется за наиболее высокими по достоинству картами, иными словами, пара королев, например, старше пары валетов.

Четвертая карта станет решающей. Первородный близнец получил вторую шестерку, таким образом он располагал парой валетов и парой шестерок; второму выпала последняя в колоде двойка: четыре двойки. Анджелине пришла очередная королева – четыре королевы.

Бальтасар Грасиан обдумал расклады. Королевы безусловно старше двоек, поэтому каре королев следует присвоить старшинство, затем пойдет каре двоек и на последнем месте – две пары, которые обладают большей ценностью, чем одна, но менее значимы, чем три одинаковых карты.

– Монсеньор Филиберто, карты говорят мне, что вы проиграли, и именно вас ожидает порка розгами.

Грасиан велел Конрадо и Анджелине вернуться за свои парты, и поставил Филиберто рядом. Дети замерли в ожидании.

– Мальчик для порки! Пожалуйте ко мне.

К Антону никогда раньше не обращались подобным образом, но он мигом сообразил, что клирик зовет именно его, боязливо поднялся с табурета и пересек комнату.

– Одно то, что вам не придется претерпеть сие бичевание на плоти своей, должно повергнуть вас в стыд и смущение, – сообщил Грасиан наказанному близнецу. – И то, что я вынужден покарать невиновного за ваше прегрешение, ибо не смею возвысить руку на ваши княжеские седалища, должно послужить вам поводом задуматься, вызвать глубокое раскаяние за содеянное.