Татаро-монголы в Азии и Европе - [143]
Несомненно, храмы и монастыри были большой политической силой в системе угнетения народа. Вместе с тем они занимали достаточно прочные экономические позиции, владея значительной земельной собственностью и эксплуатируя большое число непосредственных производителей.
Китайские источники, посвященные юаньской эпохе, выделяют частное землевладение, обозначая его термином минь тянь, т. е. «народные поля» или «поля населения», в отличие от государственного — гуань тянь, иногда гун тянь, причем последнее служило для обозначения промежуточных форм землевладения — «должностных земель» и земель училищ. Понятие минь-тянь появилось задолго до юаньского времени, оно было известно более тысячи лет до этого.
Под минь тянь могло подразумеваться в равной мере как помещичье, так и крестьянское землевладение — источники не различают эти две антагонистические формы землевладения… Лишь по контексту и конкретным признакам удается раскрыть социальное существо понятия минь тянь и расчленить его, но и то не всегда. К тому же сведения о минь тянь разбросаны по-крупицам в разных источниках.
Мы рассматриваем лишь часть обширного понятия минь-тянь, а именно крупное частное землевладение, под которым имеется в виду хозяйство светских феодалов, не обладавших, степенью знатности и не состоявших на государственной службе. Впрочем, к частному землевладению, как указывалось выше, можно отнести и некоторые земли нетитулованного чиновничества (за исключением «должностных полей»).
Земля, принадлежавшая этой группе светских феодалов, была их полной и безусловной частной собственностью, свободноотчуждаемой. Она могла передаваться по наследству, закладываться и продаваться. Крупными частными собственниками, были люди различных этнических групп (кидани, чжурчжэни, тангуты, китайцы, монголы, выходцы из Средней Азии и т. д.), но на юге Китая ими были преимущественно китайцы. Источники часто именуют их хао минь (сильный, могущественный народ) или фу минь (богатый народ).
В их среде были и те, кто, несмотря на монгольские завоевания, сохранили свое хозяйство, доставшееся им от предков, а также те, кто сумел вновь приобрести землю различными способами (покупка; захват силой, обманом и т. д.). Несмотря на оставление за государством многочисленных земель, являвшихся, его непосредственной собственностью, создание удельного и чиновного («должностные поля») землевладения и поддержку церковного землевладения, монгольские ханы не уничтожили китайскую крупную феодальную земельную собственность. Они использовали ее в интересах монгольского государства, обязав феодалов, так же как и крестьян, выплачивать налоги.
Скудные данные не дают возможности определить общие размеры земельной собственности крупных феодалов, а следовательно, и удельного веса крупного землевладения в стране. Весьма отдаленное представление о размерах частного землевладения, более или менее крупного, создают некоторые сообщения источника о привлечении населения к обработке земель на юге Китая в правление Хубилая. Там в основном говорится о предоставлении льгот населению, завербованному для обработки земель на юге, т. е. об освобождении на несколько лет от повинностей и налогов[1795]. Имеются и некоторые цифровые данные. Так, в летописи в записи от 1291 г. (день дин-сы, 7-я луна, 28-й год эры Чжи-юань) отмечается, что завербованным предоставлялось не более 500 цин земли каждому двору, причем власти выдавали им свидетельства на право вечного владения, — а поземельный налог взимали через три года[1796]. Несомненно, здесь речь идет не о крестьянском землепользовании, а о крупном землевладении, так как в условиях Китая не каждый феодал (а о крестьянине и говорить не приходится) мог иметь такую большую земельную площадь.
Передача населению для обработки свободных земель на Юге, где «земли обширны, а население редкое»[1797], была лишь одним из источников формирования и расширения крупного землевладения. Другим источником были захваты крестьянских и государственных земель «сильными домами», т. е. влиятельными феодалами. Об этом в источниках много свидетельств, но, как правило, конкретные данные, цифры, не приводятся.
Наиболее ранние показания источников, которыми мы располагаем, относятся к 80-м годам XIII в. Отмеченные в хронике да 1286 г. два факта захвата земель заслуживают особого внимания. Во-первых, заявление чиновника императорского секретариата о том, что в Цзяннани принадлежащие казне поля во множестве захвачены могущественными домами[1798]. Во-вторых, в докладе императорского секретариата сказано, что в ряде округов (Хуайси, Фучжоу, Лучжоу) имеют место захваты сильными и богатыми семьями полей, имеющих хозяев[1799]. В 1289 г. сильные дома захватили большое число бывших сунских государственных земель[1800]. В 1293 г. в Аньси, где прежде были пастбища, коноводы силой присвоили 100 тыс. с лишним цин крестьянских полей[1801]. Из беседы хана Темура (Чэн-цзун, 1295–1307) в 1302 г. [день дин-вэй (или гэн-сюй?), 1-я луна, 6-й год эры Да-дэ] с одним из сановников видно, какими методами действовали феодалы при захвате крестьянских земель. Хан сказал: «Мы слышали, что в Цзяннани богатые семьи захватывали народные (в данном случае — крестьянские. —
