Таша из рода Ратингеров - [56]

— Спасибо, Фимея, — поблагодарил её брат.

— На будущее. Я не нанималась к ней в служанки, — заметила девушка.

Кабир кивнул и проводил сестру взглядом. Когда дверь за Фимеей закрылась, мужчина посмотрел на Ташу:

— Думаю, если ты была в силах выпрыгнуть из окна третьего этажа, у тебя хватит сил поесть за столом, а не в постели.

Таша кивнула, встала с постели и села за стол — голод усмирил гордость. Кабир сел напротив, наблюдая, как она ест. Он тоже налил себе эля и отломил кусок хлеба. Утолив первый голод, Таша подняла на Кабира вопросительный взгляд:

— И давно ты стал драконом? Что-то раньше я не замечала у тебя ни крыльев, ни хвоста.

— Моя драконья магия призвала меня этой ночью. После полуночи, — сказал Кабир, внимательно наблюдая за Ташиной реакцией. Девушка перестала жевать и быстро сложила два и два. Она смутилась, когда пришла к выводу, что, наверное, дракон пробудился от того, что почувствовал их с Рональдом страсть этой ночью. Таша отвела глаза, а Кабир тихо спросил: — Почему моя магия призвала меня?

Девушка прикусила губу и пожала плечами. Кабир сразу понял, что она юлит, но не стал вдаваться в подробности. Он и так ощущал ярость, когда думал о Таше и короле. Но Кабир признал, что не имеет права злиться: Таша хотела быть с ним, пришла к нему, а он её отверг. Сейчас мужчина жалел о том, что тогда, после её Любовной битвы, не поддался искушению и не разрешил Таше остаться в его спальне. Но что было, того не вернешь. Кабир отпил эля и задал другой вопрос:

— Когда пробудилась твоя магия?

— Где-то в шесть лет, — ответила девушка, с радостью меняя тему их разговора. — После смерти отца. Помню, я была опечалена и злилась на то, что отец бросил нас, а в следующее мгновение мамина накидка пылает синим пламенем.

— Шесть лет, — повторил Кабир, производя в уме быстрые подсчеты. Сейчас ей двадцать, значит, это было четырнадцать лет назад. Он в первый раз ощутил зов драконьей силы как раз четырнадцать-пятнадцать лет назад, после чего сразу покинул родной дом. — Твоя магия пробудила мою много лет назад, — сказал Кабир. — Или наоборот, сейчас это уже не важно.

Таша медленно кивнула и спросила:

— Но почему когда мы встретились, мы не почувствовали связи? Почему ты не ощущал мою кровь на тренировках и в походах, как ощутил, когда я порезала себе руку на башне королевского замка?

Кабир быстро глянул на её перевязанную ладонь и нахмурился:

— Я и сейчас не чувствую твоей крови. Должно быть, я могу ощущать её только в драконьем теле. Я не могу ответить на твои вопросы, Таша, последний дракон жил столетие назад и давно умер. Не у кого спросить, как и что должно быть.

Они пару минут ничего не говорили, пока Таша тихо не призналась:

— С самого детства мой отец учил меня, что драконы — это зло. Кровожадные, беспощадные убийцы, несущие только разрушения и смерть. Что их надо уничтожить любой ценой. Я росла с этим, а когда моя сила проявилась, уверовала в то, что это мое предназначение — убить дракона, — она посмотрела на Кабира: — Но я не смогу убить тебя, Кабир, выполнив тем самым мое предназначение. Так скажи мне, как быть?

Мужчина коснулся её раненой ладони и нежно скользнул по коже теплыми пальцами:

— В пятнадцать лет я убежал из дома, надеясь тем самым заглушить свою магию. Я думал, как ты, Таша, что если стану драконом, стану жестоким, страшным зверем, несущим горе. Все эти годы драконья сила жила во мне под жестким человеческим контролем. Но вчера она пробудилась и вырвалась наружу. И я наконец понял, что стал по-настоящему собой, стал счастливым и свободным. Но я не стал зверем, я остался человеком, Таша. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы это так и было.

Таша сжала его ладонь и тихо спросила:

— А если ты со временем превратишься в зверя, если все же…

— Тогда, — перебил её Кабир, — ты высвободишь свою магию и убьешь зверя.

— Я не смогу убить тебя, — прошептала Таша.

— Это буду уже не я. Если родится жестокий зверь, это будет означать только одно — я умер.

Таша прикрыла глаза. Она почувствовала себя неимоверно уставшей, и головная боль вмиг вернулась. Ей столько всего нужно было обдумать, но на это не было ни моральных, ни физических сил. Ясно было только одно: страшные сказки стали реальностью, но имели совсем иной сюжет, не тот, к которому Таша привыкла с детства, слушая тихий голос своего отца.

Глава 22

Вечером Таша познакомилась с семьей и близкими Кабира. Он проводил её в общий зал столовую, уговорив перед этим надеть изящное платье.

— Чье оно? — подозрительно спросила Таша, разглядывая темно-синий шелк на кровати.

Кабир усмехнулся:

— Именно того, о ком ты думаешь.

— Я не надену её платье, — ответила Таша, все еще злясь на Фимею за её обидные слова.

— Поверь мне, она тоже будет в ярости, увидев его на тебе, — усмехнулся Кабир.

Таша откинула назад волосы и быстро заплела косу, собирая пряди у лица:

— Мне все равно, будет она в ярости или нет. Но её платья я не надену.

Кабир шагнул к ней, и Таша отступила, почему-то испугавшись его близости. Мужчина сделал вид, что не заметил этого, и взял с кровати платье, а потом протянул его Таше:

— Завтра я куплю тебе новое, а пока надень это.