Тарзанариум Архимеда - [100]

Хастон достал из внутреннего кармана пиджака ручку с блокнотом и, временами бросая взгляды в сторону кухни, быстро, изламывая почерк, написал: «К.! Если до 18.00 я не появлюсь, забирай Дика, пробирайтесь в комплекс и не выходите оттуда, пока я не свяжусь с вами. Если этого не произойдет в течении недели, выбирайтесь из Нью-Мексико на Север и затаитесь в Грин-Бее. Я вас найду. Люблю. Целую». Секунду подумал и дописал: «Учти, за вами могут следить».

Про Грин-Бей он упомянул непроизвольно. Просто это был единственный город, название которого он мог вспомнить на ходу и который находился в непосредственной близости от Су-Сент-Мари. А в канадской части последнего жила Мэри. Возможно, понадобится ее помощь.

Перед тем, как Адамс снова появился в холле, Эммануил успел сунуть вырванный из блокнота листок в щель между сиденьем и спинкой кресла, на котором недавно сидел фэбээровец. В двери, за его спиной, маячило обеспокоенное лицо Коретты. Дика видно не было.

— Дорогая, — кашлянул Хастон, поднимаясь с дивана, — я не надолго. Срочная консультация для господ из ФБР. После обеда буду.

И, уже выходя на улицу, на мгновение обернулся и послал жене воздушный поцелуй. Автомобиль Адамса послал такой же их дому, находящемуся на окраине Карлсбада, в виде клуба пыли, поднятой с обочины.

Городок оставался за спиной. Машина шустро бежала на запад, приближаясь к пещерам. И когда до знакомой развилки оставалось всего несколько километров, Хастон, сохраняющий каменное молчание, заволновался не на шутку. Впереди, до самого Лас-Крузеса, находящегося за горными перевалами, никаких селений не было. Кроме его комплекса, в окрестности которого можно было попасть, свернув по дороге налево.

— Контора, в которую вы меня везете, находится в горной пустоши? — пытаясь придать своему голосу иронический оттенок, спросил Эммануил у сидящего за рулем Адамса. — С каких это пор учреждения ФБР стали располагаться в таких труднодоступных местах?

— А я не говорил, что речь идет об учреждении ФБР, — ответил агент, притормаживая и сворачивая к обочине.

Машина остановилась. Адамс повернулся к Хастону. Метрах в ста от них дорога раздваивалась, как жало змеи.

— Мистер Хастон, из-за условий повышенной секретности объекта, на который мы скоро прибудем, я вынужден завязать вам глаза.

Эммануил удивленно взглянул на него:

— Молодой человек, я был на таком количестве секретных объектов, которое вам и не снилось.

— Возможно. Но есть один небольшой нюанс. Дело в том, что это не государственный, а частный секретный объект.

Слово «частный» Адамс произнес с некоторым нажимом.

Частный объект в непосредственной близости от комплекса?! Это что-то новенькое. Или это сам комплекс!?.. И он уже больше там не хозяин?.. Хастон прислушался к резонирующему объединенному биополю. Да нет, вроде все нормально. Комплекс невозможно обнаружить. Практически. Но… Вызвать такотана, что ли? Нет, пока подождем.

— Частный объект в зоне природного заповедника?! — повернулся Эммануил к Адамсу.

Тот поморщился:

— Не будьте наивным, Хастон. Тот, кто имеет большие деньги — хозяин всей этой большой земли.

— Я, вроде, тоже не беден.

— Вы живете не на той стороне улицы, Хастон. Потому что — черный.

Да. Не на той стороне. Эммануил вспомнил, как с полгода назад на это же жаловалась Коретта. Тогда стабильно дули южные ветра, и их дом был насквозь пропитан пылью из-под колес грузовиков, которых в Карлсбаде почему-то появилось видимо-невидимо. Потом они исчезли. Как-то все сразу.

— Разрешите, Хастон? — Адамс уже держал в руках большой черный платок.

Эммануил пожал плечами и подставил ему голову. Повязка плотно легла на глаза. «Если свернем налево, — решил Хастон, — сразу же вызову такотана». Автомобиль свернул вправо.

Эммануил никогда не ездил по этой дороге. Не зачем. Да и времени не было. А когда почувствовал за собой слежку и подавно перестал обращать на нее внимание. Мало ли в национальном пещерном заповеднике дорог, дорожек и тропинок? Это Пьер был любителем лазить по окрестностям. И по более далеким краям. Так и пропал в них двадцать лет назад. Ни слуху до сих пор, ни духу.

Когда в сорок первом война в Европе полыхнула не на шутку, Эммануил не выдержал. Темной безлунной ночью поднял в воздух тантор и рванул во Францию. Мэри с сыном забирал из Марселя чуть ли не силой: она ждала Пьера. Сговорились на том, что его такотан трогать не будут. Если Пьер появится, то всегда сможет связаться с Карлсбадом. На связь никто не вышел. Так и лежит мертвая механическая кукла на дне Средиземного моря. Правда, в последний момент Эммануил запрограммировал ее на самоуничтожение в случае нежелательного контакта. Мало ли что.

Мэри жила с ними в Карлсбаде до сорок седьмого года. Возилась с маленьким Джоном, ухаживала за Кореттой после ее трудных родов, хлопотала по домашнему хозяйству и ждала, ждала, ждала… Она растворилась в ожидании. Замерла, как трава под снегом. А когда опытная модель тантора, предназначенная для постоянных, а не разовых лунных рейсов, грохнулась вместе с манами под Розуэллом и гуверовские ищейки вместе с военными бультерьерами начали тявкать и лезть во все дырки, Мэри не выдержала. Забрала Джона и уехала к родственникам в Канаду.