Тарзан в Пеллюсидаре - [14]

— Придется драпать со всех ног, — объявил он. - А ну, ребята, один залп по этим тварям и бегом к деревьям. Если их это не остановит, каждый спасается как может. Огонь!

Вазири выстроились полукругом и по команде Гридли дружно выпалили в приближающееся стадо. Выстрелы произвели определенный эффект — животные остановились и начали пятиться, но следом за ними двигались саблезубые тигры. Поневоле им пришлось снова броситься в сторону людей, которых отделяли от спасительных деревьев уже считанные ярды.

— Берегись! — раздался отчаянный вопль фон Хорста.

Оглянувшись назад, Гридли с ужасом увидел, что стадо, до смерти напуганное близостью тигров, с бешеной скоростью мчится прямо на отряд. Скорее всего, люди вовсе не были причиной этого нападения, они просто оказались на пути; да и какая в сущности разница, если всем им сейчас грозила смертельная опасность.

— А ну, ребята, еще один залп по этим толстокожим! — крикнул не потерявший присутствия духа Джейсон.

Вазири снова развернулись на бегу и выстрелили. Динотерий, таг и пара мамонтов свалились замертво, но остальные даже не замедлили бега. Топча тела своих павших собратьев, они неумолимо приближались к незадачливым спасателям. Настало время спасаться «кто как может», согласно последнему приказу Гридли. Многотонные махины были уже так близко, что даже храбрецы вазири побросали свои тяжелые ружья и бросились врассыпную. Несколько оленей, опередивших общую массу, с ходу врезались в кучку людей и еще сильнее усугубили сумятицу. Гридли и фон Хорст с помощью своих кольтов пытались как-то прикрывать беспорядочный отход вазири. Им удалось несколько повернуть в сторону вожаков, но вскоре взбесившийся таг проскочил между ними, заставив обоих белых отскочить с его пути в разные стороны, а хлынувшая за ним масса животных еще больше разделила их.

На краю поляны росло одинокое гигантское дерево. Видя себя оставшимся в полном одиночестве, Джейсон во весь опор ринулся к этому спасительному убежищу, а оттесненному слишком далеко в сторону фон Хорсту ничего больше не оставалось, как искать спасения в уже близких джунглях. Сбитый с ног крупным оленем, Гридли тут же вскочил на ноги, увернулся от набегающего мастодонта и успел спрятаться за толстым стволом как раз в тот момент, когда лавина животных за-хлестнула все вокруг. Его спасла на какое-то мгновение именно толщина дерева, но этого мгновения молодому человеку оказалось достаточно, чтобы забраться на нижний сук и очутиться в густой листве.

Оказавшись в сравнительной безопасности, он первым делом забеспокоился о своих спутниках, но там, где они только что находились, теперь была одна сплошная масса бегущих, прыгающих, топчущих друг друга животных. Никаких человеческих следов разглядеть было невозможно, да Гридли и сам понимал, что ни один человек не в состоянии выжить под натиском этой многотонной лавины. Он надеялся, что хотя бы часть чернокожих воинов сумела благополучно добраться до леса, а вот насчет фон Хорста у него были серьезные опасения, так как тот бросился к лесу позже остальных.

Теперь Гридли мог спокойно оглядеться, и глазам его предстала сцена, какую вряд ли приходилось наблюдать кому-нибудь еще за все тысячелетия человеческой истории. Буквально тысячи больших и малых животных стремились достичь в последнем порыве свободы и безопасности, в то время как сотни свирепых саблезубых тигров теснили их с тылу и с флангов, то и дело выхватывая из общей массы ослабевших и раненых или вступая в схватку с сильными и здоровыми. Увитых тигры оставляли на месте и тут же набрасывались на очередную жертву. Передние ряды, сумевшие добраться до леса, вынуждены были замедлить продвижение и оказались, тем самым, невольным препятствием на пути к спасению следовавших за ними собратьев. А там творилось нечто невообразимое. Стиснутые в общей массе животные вставали на дыбы, выпрыгивали наверх и пытались бежать дальше по головам и спи-нам. Мелкие антилопы скакали по спинам мамонтов и мастодонтов или пробирались сквозь лабиринт колонноподобных ног, а те, в свою очередь, безжалостно топтали и отшвыривали в стороны слабейших. Белые бивни покраснели от крови, запах которой еще сильнее будоражил их обладателей и доводил до безумия. Зрелище было ужасающим по своей первобытной жестокости, но вместе с тем завораживающим по своим масштабам и мощи. И повсюду мелькали полосатые шкуры огромных свирепых кошек. Они медленно врезались с обеих сторон в беспорядочно сбившееся в кучу стадо, стремясь, очевидно, отрезать и окружить хотя бы его часть. Очень скоро им удалось осуществить этот план и замкнуть кольцо, в котором, впрочем, осталась лишь горстка животных, еще не раненых или не покалеченных. На них-то и обрушилась вся мощь завершающей атаки безжалостных саблезубых. Парами, по трое и даже целыми дюжинами они набрасывались на уцелевших и расправлялись с ними в мгновение ока. В конце этой кровавой вакханалии на ногах остался один только старый мамонт-самец поистине исполинских размеров. Его длинная густая шерсть слиплась от крови, а бивни поменяли свой цвет на красный. Оглушительно трубя, стоял он один посреди врагов, словно величественный монумент, олицетворяющий силу, бесстрашие и презрение к смерти.