— Лучше пообещай, — сказал он угрюмо, но уже более миролюбиво. — Лучше пообещай, Флора, потому что для меня золото — ничто без твоей любви.
— Тише, — перебила она его, — они идут. Они и так опоздали на полчаса.
Эстебан поднял голову, и они вдвоем наблюдали за приближением четверых мужчин, вошедших в ресторан. Двое из них, очевидно, были англичанами — крепкие упитанные парни, выглядевшие теми, кем и были на самом деле — боксерами среднего веса; третий — Адольф Блюбер — невысокий жирный немецкий еврей с круглым красным лицом и бычьей шеей; а последний, самый младший из четверых был самым красивым. Его гладкая белая кожа, приятное лицо с большими черными глазами уже сами по себе могли возбудить ревность Миранды, но, кроме того, на голове у него развевалась копна каштановых волос, а фигурой он напоминал греческого бога и двигался с грацией русского танцовщика, кем и был в действительности.
Девушка приветливо встретила всех четверых, тогда как испанец лишь угрюмо кивнул, пока они рассаживались вокруг стола.
— Вина! — крикнул Пеблз, ударяя по столу, чтобы привлечь внимание официанта. — Подайте вина!
Заказ вызвал всеобщее одобрение, и пока они в ожидании вина заговорили о второстепенных вещах: о погоде, об обстоятельствах, задержавших их, о повседневных событиях. В течение разговора Эстебан сидел в мрачном молчании, но, наконец, официант принес вина, и они выпили за здоровье Флоры — тост, ставший своеобразной традицией при их встречах.
— Ну! — воскликнул Пеблз, ударяя по столу своим огромным кулаком. — Все в сборе, Флора! У нас есть все: планы, деньги, сеньор Миранда, а теперь, дорогая, мы готовы получить то, что есть у тебя.
— Сколько у вас денег? — спросила Флора. — Денег потребуется много, и если у вас не хватит, лучше дела не начинать.
Пеблз повернулся к Блюберу.
— Вот, — сказал он, указывая на него толстым пальцем. — Это наш чертов казначей. Он скажет тебе, сколько у нас в наличии.
Блюбер улыбнулся слащавой улыбкой, потирая жирные ладони.
— Ну-с, мисс Флора, сколько по-вашему у нас должно быть?
— Не менее двух тысяч, — быстро ответила она.
— Бог с вами, — воскликнул Блюбер. — Две тысячи — это же бешеные деньги!
Девушка недовольно дернулась.
— Я с самого начала говорила вам, что не собираюсь иметь дело с кучкой занудных скряг, и, пока у вас не будет нужной суммы, я не дам вам ни карты, ни точных ориентиров, а без них вы никогда не доберетесь до тайника с сокровищами. Можете идти и тратить ваши деньги как хотите, но прежде чем я не увижу двух тысяч фунтов, я не сообщу вам сведений, которые могут сделать вас самыми богатыми людьми в мире.
— У Скряги есть деньги, — проворчал Трон в пространство.
— Чтоб мне пропасть, если я понимаю, о чем он ведет речь.
— Он не может иначе, — бросил русский. — Это их национальная черта — он попытается обдурить клерка в брачной конторе, если бы даже собрался жениться.
— И правильно, — вздохнул Блюбер. — Но почему мы должны тратить денег больше, чем это необходимо? Если можно все сделать за тысячу, зачем требовать две?
— Лишнего не потратим, не бойтесь, — огрызнулась девушка, — если хватит тысячи, обойдемся ею, но нужно иметь две на случай непредвиденных расходов, и, судя по тому, что я увидела в той стране, нас могут подстерегать любые неожиданности.
— Ой, ой! — сказал Блюбер.
— У него есть деньги, — сказал Пеблз, — все в порядке. Перейдем к делу.
— Может быть, у него и есть, — откликнулась девушка, — но сначала я хочу их увидеть своими глазами.
— Что же вы думаете, я их таскаю с собой? — возразил Блюбер.
— Разве ты не поверишь на слово? — спросил Трон.
— И кто меня об этом спрашивает? — рассмеялась Флора в лицо сообщнику.
— Шайка отпетых мошенников. Я поверила бы слову Карла, если бы он сказал, что требуемая сумма у вас есть.
Пеблз и Трон недовольно нахмурились, а глаза Миранды превратились в две узкие злые щелки, обращенные в сторону русского. Блюбер же, напротив, вовсе не чувствовал себя оскорбленным — кажется, чем больше над ним издевались, тем больше ему это нравилось. К тому же, если бы кто-нибудь начал обращаться с ним со вниманием и уважением, он впал бы в непомерное высокомерие, и наоборот, он привык лобызать ударяющую его руку. На лице Краски застыла самодовольная улыбка, заставляющая вскипать кровь в жилах испанца.
— Флора, успокойся, — сказал русский, — у Блюбера есть деньги. Мы назначили его казначеем, потому что знаем, что он скорее удавится, чем бросит на ветер лишний пенс. По нашему плану мы хотим поскорее покинуть Лондон по двое, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Он вытащил карту из кармана и развернул ее на столе. Пальцем Краски указал на точку, отмеченную знаком «икс».
— Здесь мы встретимся и организуем экспедицию. Первыми пойдут Блюбер и Миранда, затем Пеблз и Торн. К тому времени, когда мы с Флорой прибудем, все должно быть готово для быстрого продвижения в глубь страны, где мы разобьем базовый лагерь на дороге, ведущей к нашей цели. Пока вы будете ждать нас с Флорой, Миранда может холить свои усы и совершенствовать актерское мастерство. Думаю, он понял, кого ему придется изображать, и он справится со своей задачей. Поскольку ему придется обманывать невежественных туземцев и диких животных, надеюсь, на это его таланта хватит, но все же пусть потренируется.
