Тарих-и Салими - [58]

Правитель Нуратинского вилайата, прибежище власти Аулийа-кул-бек бий диванбеги, узнав о приходе большевиков, взял с собой тамошних нукеров и немедля прибыл в город Кермине. Он собрал здешних жителей и подготовил [к бою] находившиеся здесь две пушки. [Аулийа-кул-бек бий диванбеги], выйдя из упомянутого города в сторону, навел пушки и пулеметы на станцию [Кермине] и открыл огонь. Между обеими сторонами произошло крупное сражение. По воле Аллаха большевики одержали победу. Упомянутый диванбеги, бросив пушки, [отступил]. Погибло множество людей из числа мусульман. С несколькими из [своих] приближенных тот покинул поле боя, переправившись через реку, ушел в сторону Янгикургана. Оттуда вместе с вазарат-панахом кошбеги, правителем Хатырчинского вилайата, прибыл в благородную Бухару.

Итак, большевики, оказывая честь столице его светлости покойного эмира /167а/, чье место в раю, не тронули было вилайата Кермине. Но из-за неблагоразумного поступка упомянутого [Аулийакул-бей бия], диванбеги, Кермине было брошено под ноги бедствия времени, и множество людей погибло. Полностью были сожжены и разрушены цитадель Кермине и Арк — местожительство правителя. Был разграблен чарбаг Чармгари 325[434], где /190/ жил в течение двадцати шести лет его светлость [эмир Абдулахад-хан], чье место в раю. За этот срок царствования его светлости покойного эмира [здесь были собраны] все богатства царской казны: наличные деньги, [драгоценные] вещи, всякое добро и ткани, материи. Из резвых коней забрали сто-двести султанских аргамаков. Богатство казны перевозили на станцию несколько дней. Точно так же разграбили имущество подданных внутри и вне цитадели, произведя различного рода беззакония.

Саййид Мир Мансур-хан тура, дядя его величества, несколько лет пробыл в Московской области и после свержения императора России Николая Александровича возвратился вместе с семьей к своему племяннику. Его величество, проявил милосердие, выделив для него великолепный чарбаг в вилайате Кермине и определил ему жалованье. Безбожные большевики убили этого принца вместе с матерью, женой и детьми. /167б/ Предав пожару большую часть имений, они переправились через реку, в сторону высочайших чарбагов Алчин и Сарым-Султан. И здесь, отобрав кое-что, они утвердились на станции Кермине. Отсюда они нападали на Зийауддинский вилайат и местами доезжали до Кызыл-типпа и Куюк-мазара в направлении благородной Бухары. Сожгли селения, расположенные по обеим сторонам железной дороги, ограбили население и совершали другие беззакония. Подданные, вдовы и бедняки, все пришли в расстройство. С одной стороны, они подверглись насилию и притеснениям врагов и лишились своих пожитков и имущества, с другой стороны, они страдали от дороговизны и неурожая. У них ничего не осталось кроме милости и великодушия нынешнего государя. Для защиты жителей благородной Бухары от местности /191/ Куюк-Мазар до Бостан и Хан-Рабат 326[435] выставили пушки [змирской] артиллерии и многочисленное войско [во главе] с несколькими прославленными предводителями. Они превратились в вал Шапура: взяли под обстрел пушки железнодорожного состава неприятеля и повредили и уничтожили несколько вагонов врага. Войска, прибывшие из окраинных вилайатов, были поставлены в авангарде на подступах к благородной Бухаре. В Ширбудуне находились два [предводителя] регулярных войск со своими отрядами. Туда же послали еще несколько предводителей с многочисленными нукерами и пушками. Ширбудун /168а/ был крупным военным лагерем. Начиная от окрестностей благородной Бухары, местность от селения Якка-тут до селений Бостан и Хан-рабата находилась под защитой бухарских войск. На юге от Бухары во власти большевиков находились Каракуль, Чарджуй, на севере от Бухары — вилайаты Кермине, Зийауддин и Хатырчи. По этой причине его величество, лозунгом которого было справедливое царствование с упованием на всевышнего бога, ни на минуту не отрываясь от заботы и любви к своим подданным, вручил дело улучшения положения святому всемилостивому творцу и пригласил всех улемов и шейхов в высочайший Арк, в большую пятничную мечеть. Для избавления от зла врагов они велели читать нараспев преславный Коран и благословлять его святейшество пророка, да приветствует его [Аллах]. Отправили к [гробницам] почтеннейших людей благородной Бухары, пожертвования и обеты, и просили у них помощи. По просьбе слуг и богомольцев, эмир ради [защиты] религии [обратился за помощью] к падишаху Афганистана. Он отправил прибежище власти Мирза Бахрам-бия к наместнику [афганского эмира] в Балке, а Мирзу Фарман-кулбия мунши 327[436] — в Кабул, к эмиру Хабибулла-хану 328[437]. /192/ Несмотря на это, [его величество] надеялся только на бога, [создателя] восемнадцати тысячи миров и не надеялся на помощь чужих. Поэтому он готовился заключить перемирие с местными врагами. Комиссары, которые /168б/ прибыли из Чарджуя для заключения мирного договора вместе с начальником станции Каган Гальпериным, уехали на станцию Кермине. Они там у губернатора большевиков Колесова выяснили причину всех этих страданий и погромов русских, мужчин и женщин, и разрушения железнодорожной линии. Проводив Колесова, они вернулись на станцию Каган. Тогда его величество, услышав об этом, послал главного казия муллу Бурханаддина, Абдурауф-бия Карванбаши и меня на станцию Каган. Мы, слуги-богомольцы, поехали туда и в доме упомянутого Хайдар ходжи, в присутствии упомянутых двух комиссаров и других русских [граждан], подняли вопрос о мире. Один из упомянутых комиссаров около часа рассказывал о происшедших событиях. Стороны обменялись мнениями. Затем [комиссар] сказал: «Поезжайте в Кермине, там вы подпишите мирное соглашение с нашим главою Домогат [ским]. Мы поедем в Чарджуй и Мерв. О чем бы вы ни договорились при заключении мирного договора, с тем и мы согласны». После этого они нас отпустили. Выехав оттуда, мы прибыли к его величеству и доложили ему обо всем, что мы видели и слышали. Он решил отправить в Кермине посланца. [Его величество] выделил полномочным послом от высочайшего двора меня, упомянутого Карванбаши /