Тарих-и Салими - [40]

Причиной этому послужило следующее: [Мирза Насрулла кошбеги] всем правителям рассылал свои поручения, которые без всяких оговорок следовало выполнять, и вмешивался [в дела правителей]. Я его письмам, в которых он, подчеркивая важность вопроса, просил исполнить, не следовал. Сообразив настоящее положение дела, я нигде не писал ему соответствующий ответ, а иногда некоторые его письма возвращал обратно. Сдача в аренду базаров Шахрисабза всецело зависела от правителя этого [вилайата]. Один арендатор [нарушил договор и] был пойман с поличным. На его место стал арендатором Салих-джибачи. Прежний арендатор отправился в Бухару и принес от кошбеги хатт-и васита 242[351], но я отказался принять. Тот опять поехал в Бухару и стал там просить [кошбеги] оказать ему помощь. Мирза Насрулла, рассердившись, написал [резкое] письмо: «Ты, не оказывая должного уважения моей печати, сделал арендатором проклятого Салиха-арбакеша». Я в ответ написал: «Я никакого проклятого и арбакеша Салиха не знаю. Раз ты знал, что [Салих] проклятый арбакеш, то почему ты его произвел в чин джибачи и благословенный указ его величества об этом воткнул в его чалму, ввел его в ряды чиновников над нукерами и посадил у скатерти его величества, и назвал его Салих-джибачием. Во-вторых, твоя печать не является печатью какого-нибудь святого старца, чтобы ее особо почитать». Так, несколько его письменных распоряжений я отказался [исполнить] и дал на них /126б/ резкие ответы.

В 1331 г. х. [1913 г] его величество эмир Саййид Мухаммад Алим-хан ради путешествия и утешения /134/ подданных пожаловал в Шахрисабз. Этому [предшествовало] письмо Мирзы Насруллы «Никаких особых приготовлений не следует делать. Его величество пробудет в Шахрисабзе шесть дней и четыре дня — в Китабе. Затем, сразу вернется обратно. В день приезда его величества при поднесении подарков надлежит ограничиться подведением коня и одним свертком [одежды], а при выезде его пятью свертками и пятью конями с драгоценными чепраками». Я пренебрег его указаниями и его величество в первую ночь поместил в чарбаге Кара-кузи, расположенном в четверти [фар]санга от города [Шахрисабза]. Поутру я поднес дары, состоявшие из одного свертка особой одежды и коня с дорогим убором, сто головок сахара, сто коробок сахара-леденца, сто кусков чая люнка 243[352], пятьдесят манов риса, пятьдесят манов ячменя. Три тысячи снопов люцерны, сто подносов с лепешками, халвою, кандалатом, миндалем, фисташками и кишмишом. Приготовил завтрак из многочисленных блюд. Все пронесли перед лучезарнейшим взором [эмира]. Я был удостоен присутствовать на частной беседе с [его величеством] и благословил его. Его величество эмир там [в Кара-Кузи] провел ночь. На следующий день, приняв утренний салам, он позавтракал и покинул тот чарбаг. Он приехал в Шахрисабз и посетил Ак-Сарай, резиденцию счастливого эмира Тимур Гургена, да озарит [Аллах] его могилу, и почтил его. Я, нижащий среди слуг [эмира], от шорного ряда до ворот высочайшего Арка [цитадели Ак-Сарай], разбросал пять тысяч бухарских тенег под счастливые стопы высокодостойного и досточтимого падишаха, /127а/ а от того места до высочайшего престола [во дворце Тимура] разбросал под благословенные стопы двести бухарских золотых. Все подданные и жители подобрали [деньги], остались довольными и бесконечно благословляли /135/ высокого благородного [эмира]. В течение целого месяца я был занят уходом за его величеством, прибежищем царства. [За все это] я, по милосердию его величества шахиншаха, был возведен в высокочтимый чин верховного инака и, кроме того, награжден кашмирском поясом, кинжалом с золотым [эфесом] и орденом, осыпанным алмазами, истинно царскими халатами и конем с богатым убранством. Его величество, прибежище халифата, помимо этих милостыней произвел трех сыновей богомольца в чины туксабы, мирахура и караул-беги. Из лиц, окружавших меня, и из больших людей регулярного войска и Шахрисабзского вилайата он пятьдесят два человека произвел в достойный чин с вручением по этому случаю благословенной царской грамоты и пожаловал каждому дорогое верхнее платье и коня со всем конским убором. Всему духовенству, улемам, купцам, аминам и старшинам оседлого и кочевого населения [Шахрисабзского вилайата] были выданы по полному набору верхнего платья, этим была оказана огромная и несравненная ласка. Все остались довольными, возвеличенными. Точно так же было проявлено множество [эмирских] милостей населению вилайатов Китаб и Яккабаг. Нукеры тех [вилайатов] также были пожалованы высокими должностями и множеством наборов верхней одежды, за что [эмиру] были возданы бесконечные благословения. [Затем эмир] направился в Каршинский вилайат, снял с поста местного управителя Тура Ходжи садра, а на его место поставил правителем Карши бывшего правителя вилайата Денау Усман-бек бия, возведя его в высокий чин дадхо.

В 1329 г. х. [1910 г] /127б/ был первым годом правления его величества, прибежища царства. [В этом году] правитель Каратегина амарат-панах Аулиякул-бек 244[353] бий парваначи, сын амарат-панаха Аллаяр-бек бия диванбеги, /136/ мангыта, был возведен в чин высокочтимого диванбеги и назначен правителем вилайата Хисар-и Шадман, Правитель Кулябского вилайата амарат-панах Мулла Ниматулла бий дадхо был назначен правителем вилайата Каратегин, амарат-панаха Исхак-бек бия, бывшего правителя вилайата Сари-Джуй, сына иранца Абдулмумин-бека назначил правителем вилайата Куляб, амарат-панаха Мирзу Раби ходжабия — правителем вилайата Ширабад.