Тариф на друга - [46]

– Спортивный парень. – Усмехнулся Петр Григорьевич.

– Да, мужик подтянутый. – Согласился Глеб: – Пойти взглянуть на него поближе?

– Боюсь, засечет. Если не выйдет через три минуты, тогда двигай. – Петр Григорьевич снял с руки часы и поднес к глазам.

Время тянулось очень долго.

– Идти? – Не выдержал Глеб.

– Прошло только две минуты. – Продолжая смотреть на часы, придержал помощника подполковник.: – Вот теперь давай.

Глеб взялся за ручку, но в это время дверь раскрылась и таинственный незнакомец выскочил из подъезда. Еще раз взглянув на темные окна, он быстрым шагом устремился в сторону Сиреневого бульвара.

– Дуй за ним. Старайся не раскрываться. – Шепнул Ерожин. Глеб тихо, опасаясь хлопнуть дверцей, выгрузил свой двухметровый организм из тесных «Жигулей» и аршинными шагами отправился выполнять поручение шефа. Не смотря на свой огромный рост, молодой человек двигался совершенно бесшумно. «Следопыт» – Улыбнулся Ерожин и добрался до сока. Пил сыщик долго и с удовольствием. Глеб возвратился минут через пять.

– Черный «Фольксваген Джетта». – Доложил он, усаживаясь в машину. Ерожин молча протянул блокнот. Михеев так же молча взял его и вписал номер машины: – Я его щелкнул. И тачку тоже.

– Молодец. – Похвалил подполковник: – Пить будешь?

Михеев утвердительно кивнул и мигом высосав остаток в пакете шефа, потянулся за вторым. Этого ему тоже показалось мало. Только выхлебав еще половину из литровой бутыли с минералкой, Глеб облегченно вздохнул:

– Порядок. Какие последуют распоряжения…

– Второй час ночи. Давай дремать по-очереди. – Предложил Петр Григорьевич.

– Отдыхайте, я в парке Речного вокзала, пока катер дожидались, выдрыхся.

Ерожин откинул кресло, и устроился спать. Но заснуть не получалось. Шла последняя ночь странного заточения бизнесмена Веселого. – «В пятницу Натану Марковичу пора выходить из подполья. Если в этот момент не схватить его за руку, прощай гонорар». – Петр Григорьевич поелозил в кресле, вздохнул и достал мобильный телефон. Вязов ответил сразу:

– Пока тишь да гладь. Держим башню под контролем. А у вас?

– У нас весело. Но все мимо денег. – Грустно пошутил подполковник: – Пытаюсь поспать. Михеев на вахте.

– Принято. – Ответил Дима: – Спокойной ночи.

– Издеваешься. – Усмехнулся Ерожин и убрал трубку в карман. Сморило его в одно мгновение. Подполковнику начал сниться сон. Он идет по пустыне с ружьем в руке. Вдали слышен страшный рык льва. Зверь все ближе и ближе.

Ерожин замечает хищника, вскидывает ружье и нажимает на курок. Но ружье не стреляет. Лев совсем близко.

«Охотник» в ужасе проснулся и увидел рядом со своим лицом страшную пасть с огромными желтыми клыками. Он отшатнулся от стекла и медленно сообразил, что пасть и клыки принадлежат не льву, а догу Лорду из квартиры на третьем этаже. Женственный молодой человек выпустил пса на ночную прогулку без повадка. Злопамятная зверюга не забыла подозрительного визитера и теперь пыталась его добыть.

– Он мне краску поцарапает. – Недовольно проворчал Михеев, нехотя выбрался из машины и что-то сказал собаке. Лорд сразу смолк и поджав тонкий мышиный хвост, понуро удалился.

– Что ты ему сказал? – Удивленно спросил Ерожин у помощника, когда тот невозмутимо возвратился на место.

– Я его послал на… – Глеб наклонился к уху шефа и шепотом сообщил ему последнее волшебное слово.

– И он понял? – Поразился Петр Григорьевич.

– Раз пошел, значит понял. – Предположил помощник. Подполковник уставился на своего молодого коллегу изумленным изучющим взглядом и покачал головой:

– Ты бы его спросил, что происходит в квартире девицы Груздь. Он должен знать, раз живет над ней.

– Вы шутите? – Не понял Глеб.

– Какие уж тут шутки. – Ответил подполковник и посмотрел на часы: – Уже половина четвертого. Теперь я принимаю вахту, а ты дрыхни.

– Годится. – Ответил Михеев и моментально захрапел.

* * *

Анна Яковлевна Табаровская на улицу по-прежнему не выходила. От работы ее освобождал выданный в поликлинике бюллетень, а другой причины для прогулок женщина не искала. Кроме кофе она почти нечего не употребляла, аппетит от волнения пропал, а кофейных запасов в буфете имелось вдоволь. Узнав от Сазонова, что деньги на выкуп Натана собраны, Анна Яковлевна немного успокоилась и даже сумела без снотворного спокойно проспать ночь. Но с середины следующего дня, Табаровской вновь овладело беспокойство. Ей очень хотелось опять позвонить Володе Сазонову, но она стеснялась. Особенно после визита Инны Николаевны, ей казалось, что она не имеет права травмирывать друга юности своим вниманием. Анна Яковлевна женским чутьем ведала, что Володя продолжает относиться к ней не совсем равнодушно.

Анна пыталась себя чем-то отвлечь и включила телевизор. По каналу культуры рассказывали о Лувре. Раньше бы она смотрела подобную передачу затаив дыхание. Табаровская обожала все французское. Язык Вольтера для нее не был простым средством заработка. Переводчица купалась в французской культуре, получая от общением с великими ее представителями физическое удовольствие. Она знала наизусть чуть ли ни всего Верлена, могла часами говорить о Бодлере, и следила за современными парижскими течениями в искусстве не только по газетам и журналам. Каждый год, отказывая себе во всем, Табаровская копила деньги на поездку в Париж. Деньги ей были нужны только на дорогу и карманные расходы. В столице Мира у Анны Яковлевны жил обеспеченный друг, который был готов оплатить ей и самолет, но Таборовская дорожила своей независимостью и пользовалась только крышей его особняка и холодильником его кухни. В Париже она проводила ежегодно не меньше месяца. Пожалуй, две привязанности составляли смысл существования одинокой женщины – Натан и Франция.