Тарантул - [157]

Показалось, нахожусь не в российской глубинке, а где-то в Гонконге. Не поверил бы собственным глазам, да как тут не верить.

Пока размышлял о своих дальнейших действиях, в зале появились знакомые мне ниндьзя из общества «Красная стрелы» с арбалетами в руках. Строго и энергично передвигались, готовые к бою. И я понял, почему они используют такой экзотический вид оружия. Видимо, в этих дистиллированных условиях нельзя применять огнестрельное. У меня появилось страстное желание шмальнуть по колбам и мензуркам, однако сдержал свои чувства — рано.

Ниндьзя отдавали короткие команды, коллектив сбивался в группки и поспешно покидал спецлабораторию.

Я почувствовал подозрительную горечь на губах и во рту. Проклятье весь этот дурманящий смог втягивался в трубу воздуховода. Прекрасное местечко для обдолбленного — лежи и балдей в грезах. Никаких проблем.

Проблемы были у меня — находиться между землей и небом (в буквальном смысле этих слов) не входили в мои ближайшие планы. Вперед-вперед, «тарантул», уничтожь врага, а после думай о спасении своей души.

Не знаю, сколько пробыл в воздуховоде, но возникало впечатление, что весь пропитался полынной горечью. Получив наркотическое опыление тело стало приобретать необыкновенную легкость и я окончательно ощутил себя тенью по имени Чеченец.

Мир обрел необыкновенную резкость и яркие кислотные краски. Понял: начался переход из одной реальности в другую. И прежде, чем уйти, надо выполнить, возможно, главную цель этой жизни: удавить час Z в зародыше, превратив его в час Х — знак могильного креста для всех врагов рода человеческого.

Чтобы отвлечь внимание всей охранной своры от Чеченца, Леха Иванов разодрал алюминиевые рейки и запустил в прореху две портативные бомбочки Ф-1. Они жахнули в лаборатории, но какие там произошли изменения, это осталось за кадром моего внимания. Должно быть, позитивные, потому что начал распространяться запах горелых лесов, полей и рек. Хотелось поглазеть, да надо было поспешать за Чеченцем, уже вырывающемся из воздуховода.

За его дальнейшими действиями я, Алеха Иванов, наблюдал как бы со стороны. Все происходящее меня очень веселило. Люди, за исключением ниндьзя и боевиков Али-бека, хотели жить и делали все, чтобы её сохранить. Я имею ввиду, обслуживающий технический персонал в спецовках со значком «А» и пятизначными номерками.

В зоне наблюдалась паника — и люди метались, как красы, буду не оригинален, на корабле, утаскиваемым минорными обстоятельствами на океанскую красивую глубину. Мы с Чеченцем бегали за ними, людьми, как юные пионеры за пионервожатой.

Наконец отловив одного из них, милого толстячка, Чеченец поинтересовался, где находится компьютерный центр и который час — это так уже шутил Алеха Иванов.

Никогда не подозревал, что человек от страха может менять окраску: он бледнел-синел-краснел, как национальный полосатый флаг, и наконец превратился в цветущую бордовую чайную розу.

— Ну ты, мужик, блин, даешь, — признался и дернул его за лепесток, в смысле за ухо. — Где, спрашиваю, компьютерный центр?

— Та-а-ам, — указал в глубину коридору. — Но электронная система… и охрана….

— Дядя, давай искать, кто отвечает за эту еб… ную систему!

— Это безумие!..

— Ну?… Считаю до одного…

— Сейчас-сейчас, — трясущими руками вырвал из карманчика комбинезона портативную рацию. — 87654 вызывает 45678! Внимание! Повторяю…

Леха Иванов от восхищения покачал головой: как интересно — 87654 вызывает 45678, с ума сойти. Чеченец же был суров и непреклонен, внимательно контролировал ситуацию:

— Дядя, надо схорониться. Куда?

И вовремя проявил бдительность, не успели мы (втроем) спрятаться в кабинете, напоминающим школьный по химии, а по коридору… шум… точно перелет темных ночных птиц… Ниндьзя…

— Тсс! — сказал Чеченец и приставил к обрюзгшему горлу № 87654 финку.

— Дядя расслабься, — хохотнул Алеха Иванов. — Хочешь расскажу анекдотец?

Человек-роза не хотел, но я все равно рассказал о Зайце-автолюбителе и Волке, который как-то поинтересовался у косого: на хрена тому машина, он и так стрекочет шибко? Поехали, увидишь зачем, отвечает Заяц. Катят по лесу, вдруг на дороге Лиса голосует. Заяц припускает окошко в дверце, плутовка тискает в салон морду, тогда Заяц-автолюбитель быстро зажимает её стеклом. Потом обходит машину, пристраивается к Лисе Патрикеевне сзади и отдирает, как козу. Садится потом в авто, отпускает кумушку и — едут с Волком дальше. Серый чешет затылок: Да, на машину у меня не хватит, а вот дверцу от неё я себе обязательно куплю.

Анекдотец был смешной, да на толстяка он почему-то не произвел никакого впечатление. Он пялился на меня каким-то безумным взглядом, словно пытаясь представить себя на месте хитрого Зайца, видно, это ему не удалось, он жалобно всхлипнул и… умер.

Я увидел: из его приоткрытой бездны рта выглядывает пугливая душа, похожая на бесцветного головастенького дитя с крылышками вместо ручек и рыбьим хвостиком вместо ножек.

Душенька виновато взглянула на меня и Чеченца, словно испрашивая разрешения на улет из обрыднувшей вконец плоти.

— Ну, лети-лети, птичка-невиличка-рыбка-плотвичка, — усмехнулся я.