Тарантино - [17]

Вайнштейн использовал свою жену Еву и ее сестру Мод в качестве подопытных кроликов: «Когда начнется сцена с ухом, они выпрыгнут из своих мест, как марионетки, – сказал он. – Забудь об этой сцене, ведь речь идет о женщинах».

Выходя из зала, Ева обернулась на своего мужа и сказала: «Мне все равно, насколько хорош этот фильм, он отвратительный!»

Вайнштейн вспоминает: «Выйдя из кинозала, они бегали по кругу, они злились на меня, они злились на Квентина, злились на фильм. Они были в бешенстве». Смущенный, Вайнштейн извинился перед режиссером. «Я делал это не для твоей жены», – огрызнулся Тарантино.

«Эта сцена не была бы такой возмутительной без песни, потому что вы слышите гитарную мелодию, вы поглощены этим, вы притоптываете в такт, и вам нравится танец Майкла Мэдсона, а потом – бах! – слишком поздно, вы соучастник».

«Я хочу делать фильмы со стальными яйцами, и я хочу, чтобы все они выходили из того же места, что и «Бешеные псы»; от того же художника, от того же человека».

Ева и Мод вышли из кинотеатра на 15 минут, а потом вернулись и досмотрели фильм. «Я думал, вы возненавидели этот фильм; как так вышло, что вы вернулись?» – спросил он. «Мы хотели узнать, что случилось», – ответила Ева.

Сцену не вырезали.

«Бешеные псы» вышли 23 октября 1992 года. Это мы знаем. Но все попытки определить, в каком времени происходит действие фильма, появляются с оговорками. Да, гангстеры Тарантино сидят в кофейнях и обсуждают значение песни Мадонны Like a Virgin, но в остальном их увлечение поп-культурой – Stealers Wheel, фильмы с Пэм Гриер, сериалы «Завоюй любовь Кристи» и «Хани Вест» – отсылает к детству Тарантино, к 70-м, тогда как их изящные черные костюмы отсылают на десятилетие раньше. Они выглядят как гангстеры из 60-х, воспитанные на музыке из 70-х, но они привлекают внимание как философы из кофеен 90-х. Кажется, мы уже вошли в барахолку поп-культуры из воображения Тарантино, то же самое представлено и рестораном «Джек Рэббит Слимс» из «Криминального чтива», где Мэрилин Монро задевает плечом Бадди Холли, только потому, что у Джейн Мэнсфилд выходной – «Музей восковых фигур с ожившими экспонатами», как говорит Винсент Вега Траволты, давая самое точное определение фильмам Квентина Тарантино, которое сам режиссер нам бы не дал.

Время в «Бешеных псах» определить не так-то просто, но, с другой стороны, рецензии – Боже правый! Рецензии, сделанные в 1992, звучат как будто они из 1892. Когда-то был неопределенный и давний период, когда Боб Доул ругал Голливуд за то, что тот является «греховным кошмаром», академики публиковали научные статьи о «новой жестокости» в кино, а Майкл Медвед все ночи напролет терзался из-за демонстрации жестоких фильмов, унижающих христианские ценности, пропагандирующих внебрачный секс и употребляющих нецензурную брань, пока честные, боящиеся бога американцы натягивают простыни по самые уши, чтобы защититься. В подобной атмосфере вышел и фильм Тарантино.

«Единственная вещь, о которой толкует мистер Тарантино, – это насилие», – написала Джулия Салмон в Wall Street Journal.

«Это кино на самом деле ни о чем. Это всего лишь кричащее, стилистически смелое упражнение в кинематографическом беспорядке», – сказали New York Daily News в отзыве под названием «Бешеные псы» переполнены насилием».

«Я понятия не имел как снимать хоть одну сцену… но я был таким счастливым, каким не был никогда в своей жизни. Я жил своей мечтой, и моя мечта должна была стать великой».

«Для меня насилие – это одна из вещей, которую можно делать в кино. Говорить, что вам не нравится насилие в кино – то же самое, что и говорить, что вам не нравятся шутки, или как говорить, что вам не нравятся танцевальные партии в фильмах».

Даже фанаты кино присоединились к мнению о кавалькаде бесконечного насилия в повествовании. «Это так хорошо сделано, насилие настолько беспричинно, и общее восприятие настолько восхитительное, что на это нужно обратить внимание», – написал Станли Кауфманн в New Republic.

25 лет спустя прошло достаточно времени, чтобы мы смогли мягко сообщить кинокритикам плохую новость: «Бешеные псы» не такие уж и жестокие.

Там лишь несколько перестрелок, мы видим сильно избитого полицейского, но, вопреки легенде, мы не видим, как отрезают ухо: когда Мистер Блондин садится на колени к копу, камеру отводят, и мы видим кусок стены. Известно, что мы не видим самого ограбления, как и того, как Мистер Блондин выходит из себя в лавке. Это прелюдия и последствия.

«Ограбление без ограбления, боевик, беспомощно влюбленный в диалог, поэма, посвященная сексуальности повествования и частично зрелая мудрость о жизни», – написало издание LA. Weekly, назвав Тарантино «маэстро перепадов настроения», который наслаждается созданием помех в зрительском радаре, радостно обводя нас вокруг пальца и ведя по зигзагам от веселья до ужаса и обратно, вызывая у зрителей головокружение от восторга: вы смеетесь, потому что кто-то не придает значения убийству. Потом вы смеетесь просто потому, что смогли посмеяться над такими вещами. А потом вы смеетесь просто потому, что вы смеетесь, потому что фильм, черт подери, очень хорош.