Таран и Недобитый Скальд - [2]

После тестирования всех сомнительных счастливчиков, попавших в число участников эксперимента, собрали в актовом зале НИИЧа, и какая-то тетка, оказавшаяся на самом деле крупным специалистом в области реинкарнаций и всего такого, долго и заунывно вещала нам что-то на сугубо научном языке. Я только и поняла, что нас будут учить впадать в транс по методике индийских йогов. Мол, после того как впадаешь в транс, все чакры мирятся с мантрами и кармами, мозги расслабляются и вспоминают все свои прошлые жизни. Ну, не знаю, сможет ли что-то расслабиться в моей голове, ведь даже мои родители всерьез озадачивались вопросом наличия там хоть чего-нибудь.

* * *

Всю следующую неделю нас учили методике расслабления и транса. Кое-как, но я въехала в основной принцип и уже не удивлялась, когда тетенька в желтом сари с выражением неземного озарения на личике просила нас представить себя листиком на дереве, ромашкой в поле, лучом света в темном царстве и так далее, у кого на что фантазии хватит. Вообще-то я наивно полагала, что все вот такие ромашки и розочки уже давно растут в соответствующей теплице вместе с наполеонами и добрыми агрономами в белых халатах, а вот поди ж ты! К началу испытаний я уже всерьез начала задумываться, а не бабочка ли я!

Первый же день эксперимента оказался для меня и последним, но обо всем по порядку. Итак, меня вместе с “опытным” специалистом — лаборанткой мединститута и членом общества “Буддисты против нудистов” засунули в крохотную каморку, гордо именовавшуюся экспериментаторской кабиной. Вышеупомянутый спец по реинкарнациям, девушка по имени Аня, непосредственно перед началом эксперимента популярно мне разъяснила в нескольких словах то, что заумная баба в актовом зале НИИЧа выкладывала в течение двух часов. Оказывается, что:

реинкарнация происходит приблизительно через шестьдесят-семьдесят лет после смерти очередного тела;

если в какой-то жизни у тебя случилось несчастье или трагедия, то есть все шансы на то, что тень этого происшествия будет портить тебе все остальные жизни (упал тебе кирпич на голову в веке этак восемнадцатом — все, на все оставшиеся жизни головой скорбная будешь);

и главное, при перемещении в прошлые жизни человек всегда оказывается в самой гуще событий, скажем так, в пиковом моменте жизни, так что Аня попросила меня не орать и не метаться, если вдруг я обнаружу себя где-нибудь на поле боя с шашкой в руках и папахой на затылке. Я обещала.

Ну а дальше началось самое интересное. Для науки, а не для меня. Я, как положено, представила себя бабочкой, расслабила все, что можно, кроме сердца, легких, мозга и заднего кармана (у меня там деньги на шоколадное мороженое были в платочек завернуты) и мысленно спустилась вниз по длинному ряду ступеней. Оказавшись в полной темноте, я начала сообщать Ане все, что вижу.

— Темно, пусто, грязно… Вонь какая-то, чьи-то вопли слышатся. Вроде кого-то пытают… Ой, а не в родной ли школе я оказалась?

— Какой это год? — спросила Аня.

— Не знаю. Ой, там впереди что-то горит!

В мгновение ока окружающий меня мрачный колорит малобюджетного фильма ужасов изменился. Я оказалась в горящем здании, отовсюду сыпалась сажа, пепел, воняло дымом и вдобавок над ухом кто-то истошно орал. Я попыталась оглядеться, но ничего не получалось. А тут в миллиметре от меня грохнулась горящая балка так, что я сама переливчато завопила и выскочила из транса.

— Вот это да! — меланхолично удивилась Аня. — Что случилось?

Я популярно объяснила. Она приподняла брови:

— Я ведь даже еще не начала работать с тобой. Далее по плану я должна была назвать тебе определенный год… Но, видно, твое сознание само по себе начало перемещаться по прошлым жизням. Ладно, давай попробуем еще раз.

Мы попробовали. На этот раз Аня навскидку назвала мне какой-то год в запредельном прошлом.

— Ну, что там?

— Темно опять… Воняет чем-то… дымом тянет! Мама!

Бум! Я опять очутилась в том же самом горящем помещении! Всюду огонь, дым, треск дерева и чьи-то вопли! Да что же это такое?! От возмущения я вылетела обратно в настоящее и подозрительно уставилась на Аню:

— Может, мы что-то не так делаем?

— Да хрен его знает! — Аня опять меланхолично почесала за ухом. — Вроде все по плану…

Вроде? Исключительно позитивное заявление из уст… специалиста. Я подозрительно уставилась на задумчиво почесывающуюся лаборантку. Остатки здравого смысла ненавязчиво подсказывали мне, что пора бы и честь знать. Ну, развлеклась, и хватит… Теперь надо вежливо, но быстро отсюда двигать ножками, пока я традиционно во что-нибудь не влипла. Но здравый смысл не в чести у таких резвых и нестандартно мыслящих девушек, как я. Вот я и решила остаться…

— Может, еще раз попробуем? — вылезла я с инициативой.

— Да уж и так раза два пробовали… — отозвалась лаборантка, по задумчиво-отрешенному личику которой можно было запросто подумать, что она решила откатиться в медитацию лет этак на пять. Да, непростое это дело — думать…

— Ну и ладно, что два! — жизнерадостно махнула я рукой. — Это учителям каждая двойка как нарику хорошая доза, а Бог, как известно, троицу любит!

— Ну ладно, — пожала плечами Аня. — Давай еще раз…