Во рту кляпы в виде красного большого шара на кожаном ремне.
Я продолжил говорить Свете:
– Такие используются, чтобы человек не мог издавать громкие звуки. Кляп должен быть таким, чтобы не давать возможности шевелить языком или нижней челюстью. Кляпы, применяемые с этой целью, должны быть или достаточного объема, чтобы прижать язык или каким-то образом фиксировать челюсти в определенном положении. Кляпы, препятствующие не только речи, но и громким звукам: должны либо перекрывать собой рот или держать челюсти в сомкнутом состоянии.
Только я договорил, как Светлану вырвало прямо в ванную на трупы, желто-зеленой смесью блевотины. После чего она выбежала в кухню.
Я вышел из ванны и направился в кухню. Достал из шкафа ковшик, наполнил его водой, включил плиту на максимум и поставил ковшик кипятиться, накрыв крышкой. Светлана сидела на стуле около подоконника и смотрела в окно.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Не знаю, как-то не по себе.
– Я пойду, окончу осмотр, а ты следи за водой в ковшике.
Зашел в ванну, взял зубную щетку синего цвета. Прошел в кухню, подождал, пока вода в ковшике закипела. Из навесного шкафа достал стакан, положи зубную щетку, и залил кипятком. Вылил воду из стакана, сполоснул щетку под холодной водой и снова залил кипятком. Достал щетку, ушел в ванну чистить зубы.
Так всегда. Света уже привыкла этому. Когда я не высыпаюсь, то могу почистить зубы прямо на месте преступления, выпить кофе и перекусить бутербродами. Но сегодня мне есть не хотелось.
Закончив приводить себя в порядок в ванной, я направился в кухню и сказал Свете:
– Нам пора.
– Едем в отдел?
– Я поеду домой отсыпаться, а ты поедешь составишь отчет и не забудь вызвать группу зачистки.
– Ты после обеда приедешь?
– Да. Помогу тебе с отчетом.
После обеда, выспавшись и окончательно приведя себя в человеческое состояние, я приехал в отдел.
Как выяснилось, тело девочки опознать удалось. Это означает, что ее родители уже едут сюда и их надо будет допросить. Отпечатки пальцев на всех газовых горелках, найденных в квартире, принадлежат девочки.
Я обратился к Светлане:
– Что ты думаешь об этом?
– Все указывает на то, что девочка убила их. Но только зачем? Да и почему она потом покончила с собой? Вот это самое непонятное.
– Да и как она смогла справиться с двумя взрослыми людьми? Это тоже не понятно.
– Ну… знаешь?! Если она сумасшедшая, а это на 99,9% так, то она легко бы и с нами справилась. Да и вообще ёбнутые, они самые сильные.
– Тогда зачем так издеваться над людьми? Можно же просто зарезать, застрелить, ну или на худой конец просто утопить. Ну, это, совсем ни в какие рамки не лезет.
– Что там произошло, мы уже никогда не узнаем. Меня только одно сейчас беспокоит.
– Что?
– То, что это дело 100% висяк! Если только нам не удастся убедить родителей в том, что их девочка во всем виновата, то мы сможем закрыть дело.
В дверь постучали. Я сказал:
– Войдите!
В кабинет вошли двое взрослых – мужчина и женщина. У обоих глаза красные. На вид им около тридцати пяти лет, одеты они очень хорошо, по всему видно, что они зажиточные.
Я спрашиваю:
– Вы, наверное, родители той девочки, которую доставили сегодня в МОРГ?
Они оба кивают головой. Светлана предлагает присесть им и указывает рукой на 2 стула перед рабочим столом. Они сели.
Я начал:
– Ваша дочка страдала психическими заболеваниями?
Они сморят на меня с недоумением. Женщина:
– Нет, а почему вы интересуетесь этим?
Я протягиваю фотографии погибших:
– Вы узнаете кого-нибудь из этих людей?
Женщина всматривается в фото, потом передает мужчине. Он тоже внимательно всматривается в фотографии.
– Ну, так что?
– Нет.
– А вы? – обратился к мужчине.
– Нет. Я тоже не узнаю этих людей.
– Ну тогда, – я обращаюсь к Светлане, – объясни все людям, а я уехал.
Выйдя из отдела, я направился в кафе выпить кофе и перекусить.
Пошел четвертый десяток, а я все одна – замужем за работой. Никто не хочет встречаться со следователем, тем более брать в жены. Мужики даже трахать меня боятся.
Боятся, если мне что-то не понравится в них или вдруг, захотят меня бросить, то я непременно пожалуюсь, куда следует. Ведь раз следователь, то у меня хорошие связи.
Боятся, что подбросят улики и арестуют. Закроют на 15 суток, дадут год сидеть или даже два. Может, посадят от 5 до 10 лет, от 10 до 15 лет или вообще закроют пожизненно.
Идиоты!
Не мужики пошли, а одни тряпки. Новое поколение, поколение двух начал – женское и мужское, в мужском обличии. Сильный и здоровый мужик, боится стройной и слабой женщины. Прошли времена, когда женщине нужно было сильное и крепкое мужское плечо, на которое, можно опереться и которое тебя защитит.
Теперешние мужики, сами себя-то, защитить не могут, не говоря о тебе.
Тем более, если у тебя нет детей, то ты сразу залетишь и вынудишь жениться. Если не женится, то алименты уж точно будешь трясти.
Да и хер с ними в принципе.
Вообще, большинству одиноких женщин, которым около 35 лет, нужен только член и больше ничего.
Мне нравится моя работа. Нравится командовать, допрашивать, чувствовать себя сильной. Когда тебя боятся, видеть, как люди трясутся перед тобой, потеют, заикаются, путаются в показаниях. Иногда, удается запугать так, что допрашиваемый начинает ссать прямо на стуле, под себя. В такие моменты, понимаю всю силу профессии.
