Таня Гроттер и трон Древнира - [11]

– Я не знаю колыбельных!

– Да неважно! Ты пой что попало! Глуши его хоть военным маршем… Он того… не особенно разборчив. Главное, не замолкай. Только он шевелиться начнет – сразу пой… Ну всё, я помчался!

Преподаватель ветеринарной магии ловко освободился от Таниной руки и выскользнул за дверь быстрее, чем девочка успела его удержать. По коридору весело забухали шаги. Насвистывая, Тарарах, получивший отгул на всю ночь, мчался наблюдать за избушками.

Таня подбросила в огонь еще пару поленьев и уселась на солому.

Четверть часа спустя Спящий Красавец зашевелился вновь. Тане пришлось долго раскачивать гроб, напевая современную попсу – единственное, что она могла вспомнить. В прошлые каникулы Гробыня протащила в Тибидохс лопухоидный приемник и теперь слушала по ночам все, что могла поймать. Иногда она приглашала Гуню Гломова и подзуживала его, чтобы тот потанцевал вместе с Пажом. Однажды ревнивый скелет даже укусил Гломова за ухо.

Попса действовала на Спящего Красавца возбуждающе. Он ворочался и грыз подушку. Зато при переходе на рэп Готфрид сразу зазевал и отрубился. От радости Таня перешла на «Калинку-малинку» и, перестав раскачивать хрустальный гроб, вернулась к огню.

Потрясенный новыми дарованиями музыкального мира, Спящий Красавец долго не просыпался. Примерно до двух часов ночи Таня крепилась, нарезая круги вокруг костра и разглядывая зверей на стенах берлоги. Художник Тарарах был неважный, но заметно было, что высекал с вдохновением и от всей души.

Утомившись бродить взад-вперед по Тарараховой берлоге, Таня нагребла солому с тем расчетом, чтобы постоянно иметь хрустальный гроб в поле своего зрения. Она прилегла, некоторое время честно пялилась на храпящего красавца, а потом всего лишь на секунду закрыла отяжелевшие веки и – уснула.

Уже под утро Таню разбудил неясный звук. Спросонья ей почудилось, что в углу упал каменный топор. Угли почти погасли.

Спящий Красавец сидел в гробу и улыбался в темноту синеватыми зубами. Крышка была аккуратно прислонена к гробу и слегка покачивалась вместе с цепями. Страх тысячами бойких мурашек забегал по Таниным жилам. Она была точно парализована. Слова всех песен сухим горохом высыпались у нее из памяти.

Спящий Красавец неуклюже выбрался из гроба и, вытянув вперед руки, направился к дверям. Не заметив Таню, он перешагнул через нее, едва не наступил на угли и вышел в коридор.

– Пундус храпундус! – прошептала Таня, вскидывая кольцо.

Перстень Феофила Гроттера выбросил зеленую искру, но она была неяркая и, едва вспыхнув, зачахла. Таня вспомнила, что Спящий Красавец находится под действием отсроченного проклятия и всякая иная магия здесь бессильна.

Окончательно проснувшись, она бросилась за Спящим Красавцем, но тот уже куда-то исчез. Коридор был пуст. Лишь сверху, пробиваясь в треснувший витраж, на каменные плиты гулко падали капли, да, шипя, чадили розоватым пламенем негаснущие факелы.

Таня метнулась сначала в одну сторону, затем в другую. Извилистые коридоры Тибидохса переплетались, точно змеи. Искать Спящего Красавца в этих лабиринтах было почти бесполезно, особенно не зная, куда он направился.

Внезапно Таня вспомнила, что Тарарах говорил ей про Зал Двух Стихий. Вдруг летаргического красавца снова потянуло туда же? Тогда он непременно натолкнется на Поклепа, если тот еще в засаде.

Не размышляя, что скажет завучу, если тот вновь перехватит ее, Таня побежала к залу и к лестнице атлантов. В глазах мелькали и расплывались пятна факелов. Сердце стучало и прыгало в тесной клетке ребер. Она была уже в галерее между Башней Привидений и лестницей атлантов, когда неожиданно по ногам ее больно ударила выпрыгнувшая неизвестно откуда ступенька.

Таня упала и тихонько заскулила, нянча ушибленное колено и шепча ступеньке горячие укоризненные слова. Внезапно впереди, там, где главный коридор пересекался со второстепенным и где совсем почти не было факелов, замаячила чья-то тень. Не раздумывая, Таня быстро отползла и спряталась за той самой ступенькой, о которой только что критически отзывалась.

Девочка сама толком не смогла бы объяснить, что заставило ее спрятаться. Если это был Спящий Красавец, то ведь именно он был ей нужен! С другой стороны, нельзя было исключить, что это окажется Поклеп. Самым правильным было вначале приглядеться, а уже потом начинать сольное пение.

Фигура замерла на пересечении коридоров, прислушиваясь. В сумраке лицо ее казалось смазанным и нечетким. На себе неизвестный тащил что-то громоздкое. Простояв некоторое время в размышлении, он вновь взвалил груз на плечи и, пошатываясь от тяжести, скрылся в одном из ходов.

Таня выбралась из своего укрытия и неслышно побежала следом. Негромкий звук заставил ее замереть. На магическом стульчике, привалившись головой к стене и ссутулившись, спал в засаде Поклеп Поклепыч.

– Плыви сюда! Ближе! Еще ближе! У тебя такой прохладный хвост! – бормотал он во сне.

Пламя факела дрогнуло. По лицу завуча суетливо забегали тени. В тибидохском болоте закричала выпь. Поклеп вздрогнул и заскрипел зубами. Крик выпи загадочным образом вызвал у спящего приступ ревности.

– Нет, нет! Не хочу рыбьего жира! Убери сейчас же ложку! Я ненавижу тебя, не хочу любить! Я видел, как ты вчера подмигивала водяному, этому мокрому ничтожеству! Я осушу пруд, выдеру ему бороду, заброшу его на солнце! – застонал завуч.