Танос. Титан-разрушитель - [14]

Он не обернулся. У него не было выбора. Кусочек мозаики, который он всю жизнь не мог отыскать, наконец нашелся, встал на место и открыл ему...

Возможности. Наконец-то.

ГЛАВА 5

ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ лечебница ничуть не изменилась с тех пор, как Танос впервые туда пришел, но теперь он понимал, что за ней стоит. В детстве он думал: это место для тех, кто, как и его мать, страдает неизлечимыми заболеваниями разума. Место, которое А’Ларс построил и предназначил для тех жителей Титана, которым не повезло.

После первого визита Танос узнал правду: лечебницу построили исключительно из-за и для Сьюи-Сан. Там была одна палата с единственным пациентом. А5Ларс создал и охранял это место не из щедрости духа, а из-за отвращения и желания сбежать от происходящего. Он поместил туда Сьюи-Сан, чтобы убрать с глаз долой.

Вот оно. Целое здание, нужное только для того, чтобы присматривать за единственным пациентом. Сьюи-Сан. Сбежавшей матерью. Безумной с Титана.

Интересно, думал Танос, приходила ли А’Ларсу в голову мысль отправить туда же своего уродливого сына? Как получилось, что Танос избежал судьбы своей матери и не оказался в клетке рядом с ней? Повезло? Конечно, дело не в сострадании – у отца его не было.

Мой мозг, решил Танос. А’Ларс заметил, что его сын умен, и решил: его способности могут пригодиться. Это была единственная разумная причина оставить уродца при себе.

Год за годом, с самого рождения, Таносу приходилось доказывать, что он достоин этой милости со стороны отца. Сколько еще А’Ларс будет мириться с его присутствием?

Поцелуй Гвинт пробудил его и зародил мысли о возможной семье, любви, о его месте в жизни. Танос боялся Камеры изоляции больше, чем смерти, и до этого момента ему в голову не пришло бы пойти сюда снова. Но этот поцелуй... Он заставил Таноса понять, что фиолетовый мутант все же может стать частью существующего мира. Может стать в нем своим. Он заслуживает этого.

Однажды Синтаа сказал, что у каждого живого существа есть мать. Танос понимал, что у него в душе пустота, которую должна была бы занять мать и ее любовь. Он никогда не думал, что заслуживает этого, но доброта и поцелуй Гвинт убедили его: он ошибался. Теперь ему необходимо было увидеть Сьюи-Сан и обрести эту связь, хотя бы попробовать.

Если не получится, он, по крайней мере, сможет взять у матери образец ДНК. Возможно, она не скажет ему того, что он хочет услышать или узнать; возможно, она даже не станет с ним разговаривать. Но хотя бы ДНК можно получить. Выяснить, что произошло с ним у нее в лоне. И, возможно, – всего лишь возможно – все исправить.

Облизывая губы, Танос зашел в лечебницу. Волна воспоминаний окатила его и разлилась под ногами. В детстве здание показалось ему большим и светлым, а сейчас – потускневшим и обветшавшим. Теперь Танос понимал, что звукопоглощающие стены должны были заглушать крики Сьюи-Сан.

Раскрыв ладонь, он прижал руку к стене и почувствовал ее твердость. Сколько криков о помощи впитали эти стены?

В груди Таноса вспыхнул огонь ненависти. Нельзя такое спускать. Каким бы ни было положение А’Ларса в обществе, он не может так обращаться со своей женой.

Танос зашел в приемную, куда первый раз ступил еще в детстве. Тогда мозгом ребенка он не до конца понимал собственный характер и эмоции. Теперь же он стал почти взрослым мужчиной.

Перед ним стоял двуногий синтет в такой же черной тунике, как и «врач», которого Танос избил до смерти в свой первый визит. Выглядел он точь-в-точь как тот первый робот. Такой же или новая модель? Ладони вдруг увлажнились. Это был его пот, а не биотопливо, которое много лет назад он принял за кровь. И все же воспоминание было живо и почти осязаемо.

– Танос, – в голосе синтета послышалось неодобрение. – Меня предупреждали, что ты придешь.

Следующую фразу он отчеканил:

– Сенсоры системы безопасности определили твое присутствие и передали его в синтетическую кору моего мозга, после чего запустился запрограммированный алгоритм действий. Твой отец предусмотрел все, включая повторное появление.

Силясь подавить злость на Ментора, Танос заставил себя вспомнить, что давным-давно говорил А’Ларс: «Этот “врач” – синтетическая форма жизни, которую я вывел специально, чтобы заботиться о твоей матери. В них предусмотрена более интенсивная эмпатия и сострадание. Поздравляю, Танос. Ты забил до смерти то, что никогда по-настоящему не жило... и то, что по сути своей не знало, как давать сдачи».

Интенсивная эмпатия и сострадание...

Танос развел руки, выставив ладони вперед в знак мирных намерений, и сказал:

– Прошу простить мое вторжение. Я не хочу никому причинить вреда или проявить неуважение.

За долю секунды, в которую замешкался синтет, Танос понял, что у того изменились параметры ответных действий. Теперь, когда титан знал, что имеет дело с искусственным, запрограммированным созданием, он понял, как можно им манипулировать, используя код.

– Ты не причинил никому вреда, – мягко произнес синтет.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Танос самым жалобным тоном, на который был способен, стараясь не скатиться в откровенное нытье. Интенсивная эмпатия и сострадание