Таннен-Э — город под вечными льдами: легенды Австрии - [46]

— А ну-ка, хватит тут глотки драть! Ишь, разорались, бесстыдники! Да как вам не совестно? Кто еще слово скажет, того вмиг в воду скину, пока не протрезвеет!

Лодочник был парнем крепким, никому не захотелось с ним связываться, и потому все туг же присмирели, а русалочка тем временем благополучно исчезла под водой.

В ту пору напали турки на Австрию, целые полчища их разбойничали в стране, разоряя и уничтожая все вокруг. И вот однажды темной ненастной ночью кто-то постучался в дом к лодочнику. Он вскочил, отпер дверь и увидел на пороге незнакомую женщину в дорогих одеждах, рядом с которой стояло трое прелестных малышей. Со слезами на глазах дама попросила перевезти ее с детьми на другой берег. Турки разрушили их дом, и ей с огромным трудом удалось сбежать от них и спасти детей. Она была уверена, что турки все еще гонятся за ней.

Лодочник подумал, что вряд ли турки будут искать ее здесь, в этой хижине, которая стоит вдали от всех дорог, но ему стало жалко бедняжку, и он, взяв фонарь, пошел вместе с женщиной и ее детьми к переправе. А ночь, надо сказать, была жуткая, хуже не придумаешь. Ветер бушевал в долине, волны вздымались до небес, и вряд ли сыскался бы другой такой смельчак, который бы отважился переправляться в такую тьму через разбушевавшуюся реку. Но лодочник был не робкого десятка. Он сотворил молитву, оттолкнулся от берега — и вот уже стремительный поток подхватил утлое суденышко. Сильным порывом ветра затушило фонарь, не видно было ни зги, мощным течением лодку повлекло в сторону опасною водоворота. Лодочник слышал, как бурлит вода в водовороте, но он уже и сам не знал, где какая сторона, и только понимал, что всем им грозит большая беда.

Изо всех сил старался он выровнять лодку, но ничего не получалось, и тут до него вдруг донесся с другого берега чей-то певучий голос. Он ясно услышал, как кто-то кричал ему:

— Сюда! Сюда!

А потом снова:

— Сюда!

Лодочник налег на весла и направил свое судно туда, откуда доносился незнакомый голос. Вскоре он увидел берег и сумел к нему причалить. Высадив даму с детьми, он проводил их до ближайшего постоялого двора, где они могли бы укрыться от непогоды и переждать ночь.

Буря тем временем совсем разыгралась. Переправляться на другой берег было бы равносильно самоубийству. Но юноша не стал долго раздумывать — ему не хотелось, чтобы матушка оставалась ночью одна, да к тому же и вокруг было неспокойно, в любой момент могли и турки нагрянуть. Он сел в лодку, оттолкнулся от берега и исчез во тьме. Не успел он отплыть, как лодка снова перестала слушаться его. Ее бросало и швыряло из стороны в сторону, сносило куда-то вниз по течению, и как он ни старался, как ни мучался, ему так и не удалось совладать с ней. Леденящий холод пронизывал все вокруг, а с нею пот лил градом. Бился он, бился, да только совсем выбился из сил, опустил весло и отдался на волю волн, которые повлекли его неудержимо к неминуемой гибели в сторону бурлящего водоворота.

И вот сидит он в своей лодке, смирившись со своею судьбой, и вдруг видит в темноте что-то странное. Невесть откуда появилась вдруг женщина дивной красоты, от которой исходило слабое зеленоватое сияние. Как завороженный, смотрел лодочник на морскую красавицу, не в силах пошевелить ни рукой ни ногой. Она же легкой ручкой тронула так весло, поворотила лодку и та поплыла себе спокойно прямо к берегу. Не успел лодочник опомниться, как его лодка оказалась уже на берегу. Он хотел было поблагодарить волшебную незнакомку, но она уже исчезла в волнах.

Вот так отблагодарила русалочка юношу за то, что он защитил ее, когда подгулявшие парни глумились над ней. С тех пор эту русалочку никто никогда не видел в здешних местах. А вот та знатная дама после того, как прогнали всех турок, вернулась к себе на родину. Она отыскала лодочника и щедро наградила его за храбрость и отвагу.

Пещера гномов близ Обернберга

Один крестьянин из Обернберга, что на реке Инн, оказался однажды в бедственном положении. Весь год он трудился не покладая рук, возделывал свое поле, пахал, полол сорную траву, все лето вместе с детьми гнул спину ради будущего урожая. Но еще весной погибли от заморозков цветы плодовых деревьев, потом градом побило колосья, а когда настали дни сенокоса, пошли проливные дожди. И понял в конце концов крестьянин, что не дотянуть ему с семьей до следующего урожая. В прежние годы он всегда продавал часть урожая на рынке и из вырученных денег платил долги. Но в этот раз у него не осталось ни зернышка, ни травинки, которые можно было бы продать. А ведь надо было платить налоги, и кредиторы ждали уплаты процентов по ссудам, да и для дома и хозяйства тоже требовалось многое приобрести.

С понурой головой поплелся крестьянин в деревню, где жили родственники его жены, чтобы занять у них немного денег и расплатиться с самыми неотложными долгами. Нелегко было ему идти на поклон, потому что он не привык плакаться на судьбу, да и не очень надеялся, что родственники жены ею выручат, — те и сами были небогаты.

По пути в деревню надо было пройти мрачным ущельем. Усталый от долюй ходьбы, присел он на камень у тропинки и безнадежно вздохнув, заговорил сам с собой: