Таннен-Э — город под вечными льдами: легенды Австрии - [38]

Не откладывая, они тут же приступили к делу, начав с самой большой бочки. Гость улегся на полу, приник широким ртом к втулочной дырке и стал тянуть вино такими большими глотками, точно у него внутри был насос; он не отрывался, пока не высосал всю бочку до дна. Затем они подошли ко второй бочке, и с нею гость расправился так же, как с первой. Крестьянин постучал по бочке, и она отозвалась пустым, гулким звуком. «И куда только в него все поместилось! — со страхом подумал крестьянин. — Ведь с виду он каким был, таким и остался. Что же получится, если у него и дальше так пойдет!»

А сухопарый кощей все тянул и тянул вино, и крестьянину все больше становилось не по себе. Наконец он подвел своего гостя к маленькому бочонку с самым лучшим вином, которое он про себя называл «вином для торжественного случая». Это было такое вино, что от двух рюмок закачался бы даже самый стойкий пьяница. А этот кощей только вкусно причмокнул от первого глоточка, а потом так присосался, что и не оторвать. Он сосал и сосал! Выпив бочонок, гость хотел было выпрямиться, но как ни старался, не смог устоять на ногах. Гремя костями, он повалился и растянулся в всю длину.

— Ну что, дружок? На этот раз и тебя одолело? — усмехнулся крестьянин. — Я так и знал, что уж это вино тебя уложит!

Он наклонился, посмотрел в лицо незнакомцу и тут же отпрянул, точно его ужалил шершень. Мороз пробежал у него по спине, и рука с фонарем так затряслась, что луч света заплясал в потемках, словно светлячок в туманном воздухе. Да и как было не испугаться! Хойсль увидел перед собой голый череп с зияющим мертвым оскалом. Он долго не мог оправиться от испуга, но, отдышавшись, ухватил необычного пьянчужку — тот оказался на удивление легким — и запихнул его в отверстие самой большой бочки, заткнул затычкой и на трясущихся ногах неверными шагами поднялся по лестнице, вышел из подвала и тщательно запер за собой дверь. На дворе солнце жарило во все лопатки, зеленела листва. Хойсль вдохнул свежего воздуха, у него сразу отлегло от сердца, и он, весело насвистывая, пошел к себе в дом: ведь он только что засадил саму смерть в винную бочку и чувствовал себя счастливейшим человеком на свете.

Вот прошел год и другой, за ним еще многие годы, а смерть с тех пор ни разу не показывалась. Хойсль дожил до глубокой старости, сделался белым как лунь, и плечи у него согнулись, но он бодро ходил по полям и виноградникам и по-прежнему радовался жизни. О смерти для него больше не было речи, но и все остальные люди перестали умирать. Людей развелось столько, что они кишели целыми толпами. Уже не хватало на всех хлеба, вина и воды — на земле наступила вечная жизнь!

Но такие вещи рано или поздно выходят на свет. В конце концов весть о хитрой проделке Хойсля дошла до неба. И Бог спешно послал ангела в погреб крестьянина. Ангел выпустил смерть из узилища. Смерть выкарабкалась из темницы, в которой просидела так долго, и вздохнула с облегчением. Сначала она проверила, на месте ли все кости ее скелета, затем сказала спасибо ангелу и тотчас же принялась за работу. На первых порах ей пришлось хорошенько потрудиться, включая сверхурочные часы, чтобы наверстать упущенное. Удивительно, как только бедняжка не свалилась от переутомления! Чтобы как-то облегчить свою задачу, смерть напустила на людей эпидемии, от которых они умирали, как мухи. И только старика Хойсля ничего не брало. Он стал уже совсем древним старцем и до тою ослабел, что сделался в тягость и себе, и окружающим. Теперь он и сам рад был призвать смерть на помощь. Да смерть не приняла приглашения: благодарствую, дескать, покорно, но во второй раз в бочку не полезу! И бедному Хойслю ничего не осталось, как бродить по белу свету бесприютным странником в ожидании того часа, когда для всего живущего на земле настанет смерть. И по сей день еще продолжаются странствия бедного Хойсля, согбенного ветхого старца, убеленного сединой. А смерть, едва завидев его на пути, старательно обходит стороной.

Шатучий камень близ Целькинга

В долине реки Мельк, приблизительно в двух часах пешего хода от горда Малые, виднеется на лесистом склоне горы Хисберг живописная руина замка Целькинг. Сейчас там тихо и безлюдно, но в середине четырнадцатого века замок еще не лежал в развалинах, в нем жили знатные господа, и он стоял во всей красе. Хозяин замка рыцарь Альберо так проникся гордостью за свой могущественный род, что решил каким-нибудь наглядным способом продемонстрировать его величие перед соседними рыцарями и гостями замка. Для этого он хотел приискать себе в слуги необыкновенного силача. Он приказал своим подданным прислать к нему в замок своих сыновей, чтобы те показали, кто на что способен. Самого сильного рыцарь Альберо собирался взять к себе в слуги.

Много молодых парней собралось во дворе замка, и все хотели блеснуть перед другими. Все были силачи, рослые, как на подбор; дамы и господа, явившиеся посмотреть на соревнование, дивились, глядя на них, восхищаясь их богатырской удалью. Один молодец подкидывал трехпудовую тяжесть на высоту в три человеческих роста. Второй превзошел первого — он еще выше подбросил тот же вес. Третий поднял на плечах лошадь, четвертый сдвинул с места тяжело груженную телегу. Еще один парень с бычьим затылком подставил спину вместо чурбана, на котором колют дрова. Следующий прошиб головою стену — правда, всего лишь дощатую.