Танкисты. «Мы погибали, сгорали…» - [21]

Судя по помятым крыльям и грязи на гусеницах, на этих «T-34» заводчане устраняют дефекты, выявленные после 50-километрового пробного марша и стрельб на полигоне

При наступлении в окрестностях населенного пункта Голая Долина в моем танке корреспондент газеты и впоследствии известный писатель Вадим Собко участвовал в атаке. Свои впечатления он опубликовал сразу же – во фронтовой газете, а впоследствии и в сборнике «Слово и подвиг». Привожу эту статью далее полностью, так как в ней показаны очень непосредственно ощущения человека, впервые участвовавшего в танковой атаке.

«Тяжёлая ручка люка опустилась вниз, и в танке наступает темнота. Только перед механиком-водителем горят маленькие лампочки. Позади меня глухо ревёт мощный мотор. Танк на исходной позиции. Сейчас мы пойдём в атаку. Я сижу за стрелка-радиста в тяжёлом танке. Впереди меня пулемёт, а внизу около ног диски для него – сотни смертей, спрятанных в металлические круги. В маленькое отверстие мне видно часть поля. Мы стоим перед пригорком, за ним уже гитлеровцы. Командир танка – лейтенант Жаркой – ещё совсем юноша. Недавно он закончил школу, вырос в боях, стал опытным танкистом, стал командиром роты, и это своё назначение принял как награду. Танк рванулся вперёд. Внутри не слышно лязга гусениц – только гудение да чувство движения стальной махины. Мы выезжаем из-за холма. И тогда первый выстрел сотрясает танк. Далеко впереди хутора кверху взрывается снег и земля. Это командир танка лейтенант Жаркой открывает огонь по опорным точкам врага. Внимательно слежу за огнём пушки. В моих руках грозное оружие – танковый пулемёт. Придёт время, и мне тоже придется вступить в бой.

– Огонь! – командует Жаркой – и сразу же выстрел.

– Огонь! – ещё раз командует он, снова вздрагивает танк.

Около маленького, едва заметного холма рвутся снаряды – один, другой, третий. И внезапно как из-под земли выскакивают фигуры людей. Это снаряды танка разбили какое-то укрытие и из него убегают немцы.

Сборка танков «Т-34»

Теперь настаёт моя очередь. Пулемёт под рукой начинает дробно трястись. Мне слышен только несмолкаемый рокот. Высоко вскидывая руки, падает навзничь один фашист, потом другой, остальные приседают от огня пулемёта и ползут за холм.

Танк идёт вперёд. Стреляет пушка. Строчат все пулемёты. И одновременно звонкие удары издаёт крепкая броня. Это бьёт немецкая противотанковая артиллерия.

Налетает вражеская авиация. Бомбы падают неподалёку от танка. Как молотком по броне бьют бронебойные снаряды – неповреждённый, он идёт вперёд: недаром на заводах Отчизны ковалась его броня.

Твёрдой рукой ведёт в бой свой танк лейтенант Жаркой. Он маневрирует им так, чтобы применить все свои огневые возможности. И сразу, как только в прицеле пулемёта появляется что-либо живое, я нажимаю на курок. Удивительное, непередаваемое, никогда не пережитое чувство охватывает меня.

«Это вам за Киев, это вам за Харьков», – думаю я, и хочется, чтобы чаще появлялись серые вражеские шинели против пулемёта, хочется, чтобы строчил он не переставая.

Сборка танков «Т-34»

Огнём, гусеницами давят наши танки врага, и не случайно так боятся немцы танковых атак. Однако это не все возможности, которыми владеет командир танка. Остаётся вес самой машины, и использовать его необходимо исключительно умело, иначе можно загубить дорогостоящую машину и весь экипаж.

В практике танкистов это называется «таран», и, может быть, нигде это слово не находит большего смысла. Когда в одном из боёв немцы особенно хитро расставили свои противотанковые пушки, лейтенант Жаркой ни на миг не задумался над тем, как необходимо действовать.

Особенно хитро была поставлена одна из пушек. Немцы спрятали её в каменном доме, потом выкатывали, делали несколько выстрелов и сразу же, чтобы не заметили, откуда ведётся огонь, прятали орудие назад. Это орудие задерживало наступление нашей пехоты, не давало приблизиться нашим танкам. И Жаркой решил уничтожить препятствие. А до этого как раз напротив пушки оказался какой-то наш танк.

Товарищ был в опасности, и лейтенант Жаркой не раздумывал ни одной секунды. На полном ходу разогнал он свою машину, и танк ударил в стену дома. Противотанковая пушка, немцы, снаряды – всё это погибло под обломками.

Мощным рывком вырвал свой танк из-под обломков Жаркой. Это был совместный манёвр командира танка и водителя Бондаренко. Они действовали одновременно, как будто одна воля руководила ими.

Ещё несколько часов страшного напряжения танкового боя, и понимаешь, какую на самом деле героическую работу делают наши танкисты. Снаряды и авиабомбы, бронебойные снаряды и бутылки с зажигательной смесью – всё кидают немцы против наших танков, однако это не помогает. Пехота вместе с танками входит в маленькое село. Ещё одно село освобождено от фашистских захватчиков». За эти боевые действия я был награжден своим первым орденом Красного Знамени.

Захаров Борис Петрович

Мы получили новые танки «ИС-2», со 122-мм пушкой. На этих танках мы поехали воевать на 2-й Прибалтийский фронт, в 10-ю гвардейскую армию в качестве полка армейского подчинения. В составе фронта полк прошел от границ Калининской области, через Псковскую область и Латвию до Риги, а затем участвовал в окружении Курляндской группировки. Все лето 1944-го года мы воевали на территории Латвии. Дорожная сеть в этой лесисто-болотистой местности развита слабо, и фактически мы воевали вдоль дорог, причем практически без поддержки пехоты. Тем не менее нам удавалось достаточно успешно продвигаться вперед. Запомнился такой эпизод, произошедший за городом Мадона. Полк двигался по асфальтовой дороге местного значения (после прохождения колонны танков от асфальта мало что оставалось). Немцы на дороге устраивали завалы из елей, росших рядом с дорогой, а в крону упавшего дерева подкладывали противотанковые мины. Мой танк шел первым. Я, для того чтобы себя обезопасить, расстреливал кроны деревьев осколочными снарядами, а сам пускал танк по комлевой, голой части ствола. Так мы продвигались по этой дороге, когда впереди примерно в трехстах метрах я увидел, что дорога выходит из леса на т-образный перекресток. Командир орудия Миша Козак, отличный стрелок, заметил какое-то шевеление в кустах, росших прямо возле перекрестка. Как потом оказалось, там была самоходная артиллерийская установка «Артштурм», которой, по-видимому, пришлось слегка развернуться, для того чтобы взять нас в прицел. В нашем орудии был заряжен осколочно-фугасный снаряд, и нам ничего не оставалось, как выстрелить им. Самоходка загорелась с первого же выстрела! Выйдя на перекресток, я повернул влево. Механик-водитель шедшего за мной танка не справился с управлением, танк завалился в овраг, который был с правой стороны от дороги, и застрял. Я вылез из машины, оставив командиром механика-водителя, а сам пошел посмотреть и организовать вытаскивание.